Архив номеров Номер 17

Сережа Мурашов, редактор православного радиовестника «Звоны», спешил в храм на воскресную службу. Погода была неважнецкой: серое небо, мокрый редкий снег, слякоть и грязь. Да еще автобуса пришлось ждать минут двадцать. Настроение было не из лучших, но Сережа утешал себя предстоящей красотой архиерейской службы, тем более что на правом клиросе теперь поет очаровательная Леночка Нестеренко — студентка консерватории, да и просто красавица. Именно воспоминание о Леночке приободрило редактора, и к кафедральному собору он подходил чинно, не с кислой физиономией, а как подобает православному журналисту. Перекрестившись на собор и опустив в кружку для сбора пожертвований два рубля, Сережа шагнул на ступени паперти.

Прямо перед ним знакомая старушка, Петровна. Вместе в прошлом году ездили паломничать в Дивеево: в источниках купаться, по канавке пройтись, ну и все как полагается. Петровна помогает при соборе. Убирается, следит за подсвечниками, иногда на вечерне поет на клиросе. Сережу уважает, просит порой узнать адреса монастырей. Сережа человек образованный, начитанный. Литературой христианской квартира доверху завалена. Несколько лет назад окончил заочные катихизаторские курсы, стал вхож в дом епархиального архиерея, всех батюшек в городе знает накоротке. Естественно, к такому человеку ходили иногда за советом прихожане собора. Сережа этим не тяготился и всегда обстоятельно отвечал всем на интересующие вопросы.

— Сережа, вот мы хотим организовать сбор подписей или как там, не знаю.

— Как? Ты не в курсе? Ну, все по поводу новых паспортов, ИНН, микрочипов.

— Что, опять? Уже перестали, насколько я знаю, этим заниматься.

— Нет. Вовсе нет. Опять грозят микрочипы под кожу вводить. Всем поголовно. В Москве уже вживляют чипы-имплантанты добровольцам. Пока только добровольцам, но вскоре, говорят, имплантация будет всеобщей.

— Да кто вам сказал? Ерунда это. Только планируют, в качестве эксперимента. И не у нас даже, а где-то, в Америке кажется.

Петровна удивленно и недоверчиво захлопала на Сережу ресни­цами:

— А у нас говорят... Подожди-ка... Паша! Паш, иди сюда!

По ступенькам в это время поднимался церковный староста Павел, степенный мужчина, знавший наизусть все службы, включая великопостные.

— Паша! Вот наш журналист говорит, что все это еще не так страшно.

— Ой, да откуда эти журналисты знают? У них все куплено давно.

Сережа от неожиданности и от обиды за оскорбленную профессию взорвался:

— Ну конечно! Продажные и тупые журналисты во всем виноваты. Миллионы за свою тупость получили и всех зовем принять ИНН и встретить приход антихриста.

— Я, может, не так выразился... Хотя... Антихрист в самом деле у дверей, а вы молчите, делаете вид, что ничего не происходит.

— Слушайте, хватит. Откуда у вас эта жажда вечной борьбы? У вас лично есть благословение патриарха или правящего архиерея, чтобы собирать подписи или организовывать комитеты?

— У нас на Руси испокон повелось: истину ни патриарх, ни митрополит затмить не смогут. Правда выше архиерейства.

— Ага! Сами себе митрополиты, сами себе духовники. Да ведь вы просто самочинники.

Сережа, увлекшись, не заметил, как перешел на крик. Вокруг них уже стал собираться народ. Повинуясь долгу журналиста, редактор православного радиовестника решил довести спор до логической победы. Ох и много еще у нас забитых, недалеких людишек. Вроде и воцерковленные, по многу лет в храм ходят. Проповеди слушают, газетки читают. А передача Сережкина? Патриаршей грамотой отмечена, между прочим. Могли бы уж послушать. Неоднократно он вопрос об ИНН поднимал. Сережа перевел дух и ринулся в атаку:

— Сколько можно мутить воду? Сколько можно играть в «чет–нечет» с сатаной? Есть решение синодальной комиссии, есть мнение патриарха, старцев.

— Старцы как раз и советуют не принимать ИНН, и особенно микрочипы. Вы газету «Православный набат» читали? Вот то-то. И в монастырях тоже уважаемые монахи советуют...

— Какие старцы-то? Брехня это. Есть кучка раскольников, есть Бичевская. Бог им судья. Их дело. Мы-то тут при чем?

— Кстати, а где сейчас Бичевская? — попыталась вставить слово молчавшая до сих пор Петровна.

— Раскольники уже сделали свое сатанинское дело. Вот мы здесь ругаемся, а служба идет.

— Такие, как вы, и служите сатане. Все хорошо, мол, у нас. Мир да благодать. Нечего беспокоиться. А печать антихриста уже ставится.

— Чушь собачья! Кто вам это сказал? Сторонники Гришки Распутина да Ваньки Грозного?

— Это святые люди, — вставила еще одна прихожанка, внимательно слушавшая горячий спор. — Кто их за святых не считает, тот будет осужден.

— Вот видите! — победно закричал Сережа. — Нас, несогласных с раскольниками, уже судить собрались!

— А сам ты раскольник! — крикнул из толпы кто-то.

— Неправда, он дело говорит, раскольники воду мутят и нас, истинно православных, с толку сбивают, — ответил мужской твердый голос.

— Вот когда к вам придут товарищи в черных кожанках да возьмут за грудки, — при этом Сережа машинально взял старосту Павла за лацканы пиджака, — да заставят отречься от Христа, тогда бороться надо!

— Тогда поздно будет! Тогда придет Христос и таких, как вы, поразит мечом своего дыхания.

Сережа плотнее схватил Павла за грудки и энергично тряхнул. Павел в ответ заехал редактору кулаком по темечку. Озверевший Сережа зло, но не очень сильно ударил старосту в грудь. Павел ойкнул и кинулся на обидчика, зубами вцепившись ему в ухо. Заревев от боли, Сережа, уже не сдерживаясь, стал бить повисшего на себе старосту руками и ногами. На ступени паперти закапала кровь. Люди закричали, но дерущихся растаскивать не стали. Наоборот, давешние анонимы столкнулись между собой. Началась свалка. Сквозь плач, крики и стоны слышны были редкие:

У соборных ворот растерянно наблюдала за дракой группа молоденьких девчушек-студенточек.

— Вот видите, россияне, до чего эти православные озверели. Поубивать друг друга готовы. Бегите отсюда, девушки. Спасайте души. Вот возьмите журналы почитать. Там все написано — где правда, где Бог. А здесь Бога нет. Здесь ненависть и злоба. К нам приходите. У нас все друг другу рады, как братья.

— А вот почитайте журнал. Красивый, цветной. Там и адрес указан. Не пожалеете.

Опрятно одетая старушка раздает богато иллюстрированные журналы и, сплевывая в сторону собора и дерущихся, уходит. Следом уходят студентки. Встревоженные шумом, ввысь взлетают то ли испуганные, то ли обрадованные вороны. Драка продолжается с еще большим ожесточением.

А в соборе в это время идет литургия. Епископ с амвона читает проповедь:

— И стоял мытарь, и боялся поднять глаза к небу, сокрушаясь о грехах своих. А фарисей, гордясь праведностью и ученостью своей, гнушался грешника. Но кто более оправдан из сих двух? И кто мы с вами? Кающиеся ли мытари или возгордившиеся фарисеи, ругающиеся в храме и вне храма? Получим ли оправдание за дела наши?..

В соборе стояла тишина, перебиваемая лишь игрой двух лукавых солнечных зайчиков под самым куполом да всхлипыванием девчурки на руках у сосредоточенной женщины. Девочке было больно. Ей на руку накапал воск, вот и плачет, глупышка.