Библиотека

Среди великих румынских духовников, известных не только Румынии, но и за рубежом, мы не найдем никого, кто поддерживал бы заимствование из католицизма и протестантизма обычая причащения Святых Таин без серьезной подготовки.

«Патриарх румынского богословия», одна из самых авторитетных личностей во всем православном богословии ХХ века протоиерей Думитру Стэнилоае (1903–1993) пишет, как готовиться к Причастию, насколько часто надо причащаться и что Причастию обязательно должна предшествовать исповедь:

«Частое причащение Тела Господня, как и сообщение Его силы нам, сообщение Его Духа в нашу душу и волю, не должно быть, таким образом, магическим принятием Его как действующего самостоятельно, без нас. Активный человеческий фактор коммуницирует с активным фактором, каковым является Христос, чтобы стать еще более активным. Поэтому необходимо приготовление в этом смысле со стороны человека. Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1 Кор. 11:29).

Поэтому лучше более редкое причащение, но хорошо подготовленное, принятое с большой концентрацией сил и решимостью соработничать с силой Тела Господня, чем причащение в расслабленном, равнодушном состоянии собственных сил. Частое причащение Тела и Крови Господних может привести к ослаблению сосредоточенности на их принятии.

Поэтому мы думаем, что нехорошо, чтобы все или очень многие верующие причащались за каждой Святой Литургией, без исповеди и поста, даже если они считают себя не имеющими тяжелых грехов. Это может привести к автоматизму, лишенному ощущения того, что ты принимаешь Святое Причастие.

С помощью исповеди мы признаём свои ошибки: только так мы отсекаем свою гордость. Поэтому Православная Церковь сохраняет порядок, обуславливающий участие в Евхаристической Жертве исповеданием грехов, признанием нашей виновности. Мы должны с трепетом переживать этот момент…»

«Верующие, не имеющие тяжелых грехов, могут причащаться несколько раз в году, но только после исповеди. Существует традиция Церкви предлагать этим верующим исповедь четыре раза в году, в четыре больших поста: Великий, Рождественский, Успенский и Петров.

Самые ревностные и проводящие как можно более чистую жизнь могут причащаться и чаще, но всегда после исповеди и самое меньшее – после четырех дней поста, из которых только два дня выпадают на пост особенный (среда, пятница).

Определение Константинопольского Собора, состоявшегося в конце XVIII века, когда возник спор о том, как лучше причащаться: чаще или реже, гласит, что допустимо и то и другое, но всегда после исповеди.

Если задуматься о древней традиции времен первоначальной Церкви и призыве священника, звучащем на каждой литургии: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите!», – то кажется, что не должно быть ни одной святой Литургии, за которой не причащалось хотя бы несколько верующих из тех, кто проводит чистую жизнь. Но думаю, было бы нехорошо, если бы причащались все или очень многие верующие за каждой святой Литургией без исповеди и поста, даже если они считают себя не имеющими тяжелых грехов. Это может привести к автоматизму, потере ощущения того, что ты приобщаешься к Святыне.

Мы должны с трепетом переживать этот момент как потому, что погрязаем во всяческих помыслах, критике в адрес других, неприятностях, так и из сознания того, что причащаемся пречистого Тела Господа неба и земли и Его дражайшей Крови.

Для нашего народа, особенно для поселян, Святое Причастие – великий праздник, оно возвышает этот день над другими. Все готовятся к нему усиленными молитвами, наряжаются в одежду, которой не надевают в обычные дни, все испрашивают друг у друга прощения, старательно избегают занятий обычными житейскими попечениями»[1].

* * *

На этой же позиции стоит и духовный отец всей Румынии, пустынник иеросхимонах Паисий (Олару). На вопрос: «В некоторых местах пренебрегают исповедью и слишком часто, даже неканонически, преподают Святое Причастие. Как лучше поступать в этой ситуации?» – он отвечает так:

«Мы не можем отказаться от священных канонов и тысячелетнего опыта Церкви. Будем идти по пути отцов и наших предшественников, по каноническому пути священной традиции. Не частое причащение приводит нас к совершенству, а покаяние со слезами, частая исповедь, прекращение грехов, молитва из глубины сердца.

Рвение некоторых о частом причащении есть признак гордости и ослабления веры, а не духовного преуспеяния. Наше исправление и преуспеяние по пути спасения начинается с частой исповеди и продолжается постом и молитвой со слезами, прекращением грехов, милостыней, примирением со всеми и смирением. Только после того как мы сделаем всё это, мы можем причащаться чаще, как указывают священные каноны и церковная традиция. Иначе как принять Господа неба и земли в дом своей души, когда душа твоя нечиста, неисповедана, порабощена страстям и в особенности полна гордыни? Мы прежде всего нуждаемся в слезах, молитве и частой исповеди, и потом уже остальные дары прибавятся нам.

Наши монастыри всегда придерживались среднего, царского пути. Будем же держаться их обычая и следовать их советам»[2].

* * *

Архимандрит Арсений (Папачок) тоже учит, что «причащение не надо считать, следуя жестким идеям, обязательно частым или же редким. Редким – потому что Бог превелик, превелика Его благодать, и тебе необходимо приготовление. Если у тебя нет брачной одежды… Священное Писание так говорит, что тебя свяжут и выбросят во тьму кромешную. Так что ты должен быть приготовленным. А если ты причащаешься слишком часто, то ты, как человеческое существо необтесанное, неотделанное, начинаешь принимать его как что-то обыкновенное, не с трепетом и страхом Божиим, не с надеждой, благочестием и благоговением.

Если у тебя действительно есть этот страх Божий и ты думаешь о важности этого факта, тогда ты годен к тому, чтобы причащаться более часто. Но если ты принимаешь его по обычаю или каждый день, как, я слышал, делается кое-где, тогда это громадная ошибка… Повторяю и подчеркиваю: нельзя подходить к причастию без разрешения грехов»[3].

* * *

Архимандрит Иустин (Пырву) считает, что «ключом к нашему спасению является таинство святой исповеди. Это одно из семи святых таинств нашей Православной христианской Церкви, – говорит он. – Без этого таинства нет спасения. Мы можем совершать всевозможные подвиги, пост, молитву, бдения, милостыню, пожертвования, но без исповеди никак нельзя…

Сегодня стало модно причащаться очень часто, и чем чаще мы причащаемся (если причащаемся недостойно), тем сильнее заболеваем душевно. Сначала нужно очиститься, омыться. Жизнь – это не столько причащение, сколько само приготовление к этому святому таинству Причастия Крови, которую Христос пролил за грехи наши. А если мы принимаем ее так… как в столовой, у дверей исповедуемся и в алтаре причащаемся…

Таков “современный человек”, лишенный благодати Божией, лишенный этих таинств исповеди и причастия и всех благ небесных и земных. Мы всё время бежим от хорошего, отгоняем его и дошли до того, что нам неприятен запах ладана, базилика… Мы говорим: “Мне это не нравится!”, “Меня это напрягает, у меня болит голова от этого дыма и чада свечей, я не могу тут долго находиться!” И приходит на нас всякое зло»[4].

* * *

Иеромонах Дионисий (Игнат), 78 лет проживший на Афоне в строгих монашеских подвигах, учит в этой связи так: «Да не смеет никто когда-нибудь пойти причащаться не исповедавшись… Не будем говорить: “Да ну, ничего страшного в том, что я поел, я попил, я поспал и еще кое-что сделал. Пойду причащусь”, – как, я слышу, делают паписты, ведь у них литургия совершается поздно. Католики говорят так: “Нам хотелось есть, и мы с утра поели. Поели, выкурили и по сигаретке… Давайте теперь выпьем и кофейку, чтобы взбодриться. Да, но ведь в церкви еще не закончилась литургия! Пойдем-ка причастимся”, – и идут, причащаются. Ну разве это приготовление?.. Я не представляю себе, как католики допускают такое. Видишь, они говорят, что еда – это одно, а причащение – это другое, это пища духовная. Как бы там ни было, но если нет приготовления, это погибель…

Не будем же отступать от канонов, насколько можно. Кое-какие снисхождения духовник может сделать, но не так, чтобы можно было оправдывать себя: “Это ничего, то ничего, всё ничего”, – ибо тогда мы совершенно погубим себя»[5].

* * *

О том, кто может приступать ко Святому Причащению и что для это делать: нужно ли поститься, исповедоваться и молиться особым образом, рассуждает самый известный румынский старец и духовник архимандрит Клеопа (Илие):

«Святое Причастие приносит человеку великую пользу, если он действительно причащается с верой, подготовившись и получив разрешение духовника. А кто приступает недостойно, тот суд себе ест и пьет, ибо Причастие – это огонь, пожигающий недостойных, – ты видел, что сказано в молитвах перед Святым Причащением.

— Тот, чья жизнь чиста, непорочна; чьё извещение помысла чисто, на ком нет канонических препятствий и кто разрешён духовником, тот может причащаться, а кто не исповедан, не разрешён духовником и не выполнил назначенной ему епитимии, тот и к Причащению приступить не может. Ибо даже если он всего лишь раз в год причастится, он всё равно будет подобен Иуде, который причастился один раз, и вошёл тогда в него сатана, и он предал Господа (см.: Ин. 13:27).

Если кто-нибудь недостоин, тот и один раз в год да не причащается… А если он очистился и приготовился по каноническому порядку Церкви Христовой исповедью и выполнил полагающуюся ему епитимию – то да приступит со страхом и трепетом.

— Имеется ли какое-нибудь указание у святых отцов о причащении раз в сорок дней?

— Да, есть, у святого Симеона Фессалоникийского. Он говорит, что раз в сорок дней каждый да готовится и да причащается, если на нём нет какого-нибудь канонического препятствия. Бывает грех, который и на двадцать лет запрещает Причащение.

В случае смерти, если ты видишь, что человек может умереть, ты подаёшь ему Причастие. Перед смертью нельзя запрещать ему причаститься; если же он не умрет и останется жив, то продолжит выполнять свою епитимию. Знайте это.

— Нет. Никогда. Ни в случае смертельной опасности, ни в любом другом случае, нет. Сначала исповедь, а потом уже пусть причащается.

— Что вы можете сказать нам об общей исповеди, практикующейся по местам, на которой верующие не исповедуют индивидуально своих грехов и не бывает разрешения грехов с возложением рук на каждого?

— Эта исповедь неканонична, она не имеет силы Таинства, а грехи остаются неразрешенными. Подобные практики нужно совершенно прекратить, чтобы не упразднялось Таинство Святой Исповеди и не были ввержены в осуждение как священник, так и верующий.

— Исповедь не приурочена к каким-нибудь временам и срокам в течение года. Мы можем прибегать к духовнику каждый раз, когда испытываем потребность в том, чтобы облегчить свою душу от бремени грехов и получить утешение по благодати и надежду спасения. Чем чаще мы исповедуемся, тем лучше.

Однако обычно исповедь привязана к четырём постам. Четвертая заповедь Церкви учит нас исповедовать свои грехи четыре раза в году, в четыре поста. Наиболее преуспевающие и благочестивые пусть исповедуются каждый месяц, а остальные – хотя бы раз в год, а именно Великим постом.

— Сколько раз в году мы должны причащаться, по уставу Церкви?

— Святое Причастие, будучи тесно связано с исповедью, может быть преподано, после разрешения грехов духовником, в четыре поста или, самое частое, один раз в месяц для самых благоговейных и, самое меньшее, на Святую Пасху, но только после выполнения наложенной епитимии. Святой Иоанн Златоуст советует верующим причащаться самое частое двенадцать раз в году, в двунадесятые праздники, после разрешения грехов духовником, однако со страхом и трепетом, чтобы не принять осуждение вместо пищи и смерть вместо жизни»[6].

* * *

Сторонники частого причащения обычно приводят в свою защиту такой аргумент: так причащались в ранней Церкви. При этом они не хотят замечать никакой разницы между нынешним образом жизни и мученическим подвигом исповедания веры ранних христиан, каждый день в жизни которых мог стать последним. И ранней Церковью признают лишь тот период, который хотят, а о правилах святителя Василия Великого († 379), написанных в тот же ранний период Церкви, и слышать не хотят. Этот аргумент сингел Иоанн (Булига) опровергает так:

«Некоторые отстаивающие частое причащение приводят в пример первые века христианства, но если подумать о том периоде, когда христиане были гонимы, – какую жизнь они проводили тогда! Каждый день причащение могло оказаться причащением перед смертью. А если взять период, когда христианство получило свободу, то найдем такие епитимии, как, например, каноны святителя Василия Великого, что если применить их сейчас, то почти никто из нас не мог бы причаститься. Я не говорю уже о правилах ранней Церкви, когда грешивших даже не принимали в Церковь и они распростертые лежали ниц у церковных дверей, а о Святом Причастии и речи не было[7].

Итак, мы видим, как строга исконная румынская акривия, как непоколебимо защищают традицию великие румынские духовники. Но сильны и их противники, поскольку Румыния исторически была слабо защищена от экспансии протестантизма и католицизма, которые сегодня широко представлены в ней вместе с униатством и разнообразными сектами. И в этой борьбе за веру многие румыны, не помнящие родства, обращают свои взоры на Запад, где их теплохладному христианству, никак не могущему отказаться от сытного обеда даже на день и положить хоть один поклон в виду встречи с Святыней, уже заранее готовы индульгенции. Путь для таких «верующих» вымощен широкий, денежный, и многие припадают к ценностям Евросоюза.