Актуальные статьи

В новом, девяностом, номере журнала Минской духовной семинарии «Ступени» вышла статья председателя Синодальной исторической комиссии Белорусской Православной Церкви, заведующего кафедрой церковной истории и церковно-практических дисциплин Минской духовной семинарии кандидата богословия протоиерея Александра Романчука, в которой автор анализирует современное состояние отношений Русской Православной Церкви с Константинопольским Патриархатом.

 Русская Православная Церковь и Константинополь: актуальные вопросы отношений

На фоне напряженности, возникшей в последнее время во Вселенском Православии в связи с легализацией Константинопольским патриархом Варфоломеем украинских раскольников и созданием Православной Церкви Украины, часто можно столкнуться с рядом следующих мнений:

1) экклезиология, на основании которой Фанар полагает себя вправе вмешиваться в жизнь автокефальных Православный Церквей, сложилась в ХХ столетии;

2) Экуменическая патриархия является инструментом в руках враждебных российскому государству сил и современные проблемы межцерковных взаимоотношений связаны с личными качествами патриарха Варфоломея, якобы другой Константинопольский предстоятель вел бы себя иначе;

3) Фанар крайне слаб во всех отношениях, он не имеет ресурсов в противостоянии с Русской Православной Церковью. С подобными мнениями можно отчасти согласиться. В то же время они, на мой взгляд, не совсем адекватно рисуют действительность.

Итак, по порядку.

– Первое. Хорошо известны претензии Константинопольской патриархии на особые властные полномочия во Вселенском Православии, связанные с государственно-церковным симбиозом, сложившимся в Османской империи после 1453 года, а также представлением Константинопольской иерархии о продолжении своей власти на всех территориях, входивших прежде в состав Ромейской империи. Пользуясь поддержкой турецкого правительства, Фанар в течение нескольких столетий без особых церемоний вмешивался в дела Поместных Церквей, оказавшихся в пределах Великой Порты, и последовательно подчинял их своей власти.

Однако не так хорошо известно, что в 1790-м году Константинопольский патриарх Неофит VII предпринял попытку денонсировать томос 1686 года, согласно которому Киевская митрополия передавалась под омофор Московского патриарха. Отвечая на пожелание польских правительственных кругов, стремившихся пресечь российское влияние на русских подданных Польско-Литовского государства, патриарх Неофит обратился к православному населению Польши с пастырским посланием. В нем он резко критиковал РПЦ за ее неспособность обеспечить бесконфликтное существование православной паствы в Польше, прямо говорил о том, что ее возвращение под его власть исправит ситуацию.

В целом из послания к православному населению Речи Посполитой следует, что Константинопольский патриарх Неофит VII в 1790-м г. считал себя вправе по своему усмотрению вмешиваться в дела других Поместных Церквей и брать под свой омофор любую из их частей в случае, если, по его мнению, руководство той или иной Поместной Церкви поступает неправильно. В послании он не столько увещевает польских собратьев по вере, сколько выступает в качестве верховного предстоятеля, которому принадлежит суд и право действовать без учета интересов священноначалия других Поместных Церквей. За непослушание себе он грозит духовными карами. Не называя прямо Святейший Синод РПЦ, Константинопольский предстоятель укоряет его в служении Российской империи. При этом он подобострастно восхваляет власть турецких султанов и готов таким же образом восхвалять польских королей.

Послание патриарха Неофита, датированное 1790-м годом, в полной мере согласуется с церковной политикой современной Константинопольской патриархии. Оно служит свидетельством сложившегося представления об универсальной власти патриарха Константинополя во Вселенской Церкви по меньшей мере уже во второй половине XVIII века. Действительно, до этого Фанар подчинял себе Поместные Церкви на территории Османской империи. В 1790-м году он позволил себе бесцеремонное вмешательство в дела РПЦ, которая обладала покровительством одного из могущественнейших государств Европы – Российской империи. А это уже более высокий уровень властных амбиций.

В итоге можно с полным правом говорить о том, что нынешняя экклезиология Фанара с ее претензией на господство во Вселенской Церкви вызрела значительно ранее ХХ века.

– Второе. Фанар не является инструментом в руках враждебных России сил. Дело в том, что в описанном выше эпизоде не только польские власти пытались воспользоваться услугами Фанара, но и, очевидно, патриарх Неофит VII стремился использовать польскую политику ради греческого реванша на современных белорусско-украинских землях. Хронологически это был первый случай проявления откровенной враждебности Фанара к России и ее Церкви. Последующие недружественные шаги Константинополя в отношении РПЦ имели место в ХХ веке в связи с исчезновением Российской империи и антирелигиозной политикой в СССР. Они продолжаются и в начале XXI века, являясь фактором современного противостояния мировых сил. Во всех подобных случаях прослеживается присоединение руководства Константинопольской патриархии к тем геополитическим силам, которые выступали противниками СССР, а ныне выступают противниками современной Российской Федерации. Складывается впечатление, что как Фанар использовался мировыми силами в качестве инструмента, так и Фанар пользовался мировыми силами для достижения своих целей. Кажется, что ответ на вопрос: кто кого использовал, зависит от наблюдателя. Однако тут стоит обратить внимание на следующее обстоятельство: нынешняя экклезиология Фанара, претендующего на власть во Вселенском Православии, слишком походит на католическую экклезиологию, с ее папоцентризмом. Их схожесть отмечается всеми богословами. Она следует из того факта, что экклезиология Фанара и экклезиология Ватикана имеют один общий корень – идеологию универсальной империи. На Западе и на Востоке по-разному складывались исторические условия, что повлияло на специфические черты и время окончательного складывания Римской и Константинопольской экклезиологий. Но важно заметить, что когда эти универсалистские экклезиологии вызрели, то они заставили как Римские, так и Константинопольские церковные структуры ставить перед собой неизменные цели. Поэтому для Фанара все мировые силы, которые якобы используют его в своих интересах, подобны пузырям на луже под прямым дождем. Как быстро возникают, так и в мгновение ока исчезают, а Вселенская патриархия продолжает существовать, и ее цели не меняются. Так кто кого использует? На мой взгляд ответ очевиден.

В прошлом Фанар опирался на Османскую империю, а в конце XVIII века пытался использовать Речь Посполитую. Ныне он приспосабливает к достижению своих целей другие силы. При этом удивительно, но приходится заметить, что руководство Константинопольской патриархии ради достижения господства не гнушается сотрудничать с теми, кто стремится искоренить православие: с правительством Речи Посполитой в конце XVIII, а теперь с глобалистами по обе стороны Атлантического океана. Отсюда следует тщетность надежд на новых людей в руководстве Костантинопольской патриархии. Пока современная экклезиология Фанара не будет рассмотрена и осуждена на Всеправославном Соборе, он не оставит попыток подчинить себе весь Православный мир, прибегая к услугам геополитических игроков, даже тех, которые являются носителями антиправославной идеологии.

– Третье. Имеет ли Фанар силу в противостоянии с Русской Православной Церковью? Имеет. Эту силу не стоит переоценивать, но и не нужно недооценивать. Она состоит в том, что на всем пространстве канонической территории РПЦ среди ее духовенства имеются сторонники Фанара. Их количество неизвестно. Все они выступают с критикой священноначалия Московского Патриархата и выражают недовольство практикой своей церковной жизни. В особенности имеются в виду вопросы участия духовенства в церковном управлении, церковно-правовые аспекты его функционирования и проблемы материального обеспечения священнослужителей. Оздоровление ситуации они видят в подчинении Константинополю. Фанар представляется им идеалом, допущение верховного вмешательства которого во внутреннюю жизнь РПЦ автоматически решает многочисленные проблемы церковной жизни.

По сути, речь идет об отказе от собственных усилий по исправлению недостатков в жизни своей Матери Церкви. Эти недостатки каким-то мистическим образом должны исчезнуть с распространением на канонической территории РПЦ власти Фанара. На вопрос: почему так должно случиться, как правило даются многословные ответы, которые, на самом деле открывают не столько разумное обоснование подобных мнений, сколько веру в то, что так обязательно должно случиться. Все это подозрительно напоминает настроения советской интеллигенции во второй половине 1980-х гг. Советская интеллигенция тогда свято верила в то, что живет в отсталой отвратительной стране, что, отказавшись от социализма и подчинившись доминированию Запада, СССР сразу же получит от Запада огромную всестороннюю помощь, превратится в преуспевающее государство, обеспечивающее своим гражданам свободную и богатую жизнь. Итог известен, о нем и говорить не хочется. Однако общественные настроения в позднем СССР были не единственным в истории и не последним свидетельством странной склонности восточных славян к самоуничижению, неуемной критике всего самобытного русского и вере в оздоравливающее внешнее вмешательство. Представляется, что распространение профанарских настроений в среде современного нашего духовенства вполне соответствуют этой склонности. Несмотря на это соответствие, оно не может быть оправдано, поскольку, во-первых, духовенство должно являться хранителем веры и культурного кода народа, а не стоять в рядах тех, кто стремиться их разрушить.

Профанарские настроения некоторой части духовенства РПЦ представляют собой «мягкую силу» Константинопольской патриархии на постсоветском пространстве. Она особенно опасна для тех частей РПЦ, которые расположены вне границ Российской Федерации. В них число сторонников Фанара в процентном отношении значительно выше, чем в российских епархиях, и общественно-политические обстоятельства не столь благоприятны для сохранения целостности РПЦ. Подтверждение тому мы видим сегодня.

С одной стороны, внимание всего православного мира приковано к трагической судьбе Украинской Православной Церкви Московского Патриархата. Эпические картины гонений на иерархов, священников и мирян УПЦ МП действительно впечатляют, напоминая времена гонений на первых христиан. Между тем в последнее время нарастает напряженность вокруг Белорусского Экзархата, которая угрожает дестабилизировать духовную жизнь белорусского народа и наносит очередной удар по каноническому единству Русской Церкви. 

Прежде всего нужно обратить внимание на то, что в конце марта 2023 года произошло в литовском государстве. 20 марта Константинопольский патриарх Варфоломей прибыл с визитом в Литву. На следующий день – 21 марта – он провел встречи с представителями литовского правительства, руководством Католической Церкви в Литве, а также с бывшими священниками Литовской епархии Русской Православной Церкви, в начале 2023 года перешедшими в Константинопольский патриархат, и членами литовской, украинской, белорусской и греческой православных сообществ, которые проживают в Литве. Патриарх Варфоломей подписал совместно с премьер-министром Литовского правительства Ингридой Шимоните соглашение о создании в этой стране структуры Константинопольского патриархата – епархии. Соглашение предусматривает строительство и безвозмездную аренду у государства храмовых помещений, осуществление миссионерской, просветительской и благотворительной деятельности. Клирики Константинопольского патриархата получат такой же правовой статус, как и священнослужители других традиционных для Литвы христианских конфессий.

На первый взгляд это событие не имеет отношения к Беларуси. Но это только на первый взгляд. Во время подписания соглашения Ингрида Шимоните, помимо прочего, заявила, что епархия Константинопольского патриархата позволит белорусам, «которые переехали в Литву из-за репрессий на родине», «исповедовать православную веру без конфликта с совестью». Без сомнения, речь идет о формировании в новосоздаваемой епархии, так сказать, белорусского отделения, призванного проецировать на Белорусскую Православную Церковь фанарское влияние и тем раскалывать ее со всеми вытекающими каноническими, духовными и политическими последствиями.

Первые плоды действий патриарха Варфоломея в Литве уже появились. Два священника Белорусского Экзархата – Александр Кухта (Минская епархия) и Георгий Рой (Гродненская епархия) – объявили о переходе во Вселенский патриархат, мотивировав свой поступок неудовлетворенностью церковной жизнью в Русской Православной Церкви и несогласием с деятельностью ее священноначалия. Первую службу на белорусском языке эти священники совершили на Пасху 16 апреля.

Если оценивать визит патриарха Варфоломея в Литву с исторической перспективы, то он означает возвращение в эту страну Константинопольского патриархата после 1686 года и претензию распространить свою власть на белорусские земли. Стремление вытеснить Русскую Православную Церковь с территорий, до 1686 года входивших в состав Киевской митрополии Константинопольского патриархата, было обозначено фанариотами еще в конце XVIII столетия, особенно оно усилилось в начале 1920-х годов в условиях антирелигиозной кампании, проводимой правительством СССР. В наши дни дестабилизация геополитической ситуации в мире способствует реализации этих амбиций.

По итогам визита патриарха Варфоломея в Литву приходится ожидать создания Литовским правительством условий, при которых продолжение деятельности Литовской епархии Русской Православной Церкви станет невозможным. Недвижимость, находящаяся в ее пользовании, будет постепенно передаваться в ведение Фанара, часть православных священнослужителей перейдет в юрисдикцию Константинополя, а те, кто останутся верными Русской Церкви по всей вероятности будут изгнаны из Литвы. Для Белорусской Православной Церкви события в Литве будут иметь негативные последствия. Под омофор патриарха Варфоломея перейдет некоторое число ее клириков (Г. Рой и А. Кухта – это лишь начало этого процесса), среди белорусского духовенства усилится пропаганда, направленная против Русской Церкви.

Нужно иметь в виду, что белорусское отделение Литовской епархии Константинопольского патриархата станет центром притяжения не только недовольных Русской Православной Церковью клириков и мирян Белорусского Экзархата, у которых недовольство Русской Церковью обязательно неразрывно соединяется с недовольством строительством Союзного государства Республики Беларусь и Российской Федерации. Белорусские приходы в Литве, подчиненные Константинополю, станут площадками, на которых оппозиционные существующему белорусскому правительству политические силы, мечтающие о геополитической переориентации Республики Беларусь, постараются преодолевать разногласия и консолидировать свои силы. События белорусского майдана 2020 года продемонстрировали, что такая псевдорелигиозно-политическая смесь весьма эффективна для дестабилизации духовной и политической жизни белорусского общества.

Благодатный Огонь