Богородица

Актуальные статьи

Отзыв Аналитического центра свт. Василия Великого на проект нового Катехизиса Русской Православной Церкви

12.11.2017

 


Введение

Настоящий отзыв подготовлен сотрудниками Аналитического центра святителя Василия Великого (далее – Центр) для направления в Синодальную библейско-богословскую комиссию Русской Православной Церкви (СББК) во исполнение благословения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Сотрудники Центра приветствуют общецерковное обсуждение проекта нового Катехизиса Русской Православной Церкви (далее – Проект) и посильно в нём участвуют.

В настоящем отзыве приняты во внимание доводы, высказанные на проведённом Центром круглом столе «Проект нового Катехизиса Русской Православной Церкви в богословском и историческом контексте» (Москва, 20 октября 2017 года)[1], а также отзывы, подготовленные другими авторами[2].

Отзыв может быть полезным для всех интересующихся данной темой православных христиан.

 

I. Замечания общего характера

 

1. Целесообразность и обоснованность создания нового Катехизиса

Что-либо новое обычно создаётся в связи с обстоятельствами, которые делают прежнее устаревшим, непригодным. В Проекте заявляется, что в наиболее авторитетном «Пространном Катихизисе»[3] святителя Филарета Московского «не отражены многие вопросы, важные для современного православного верующего, в том числе те, которые рассматриваются в новых, одобренных высшей церковной властью документах общецерковного характера, таких как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию» и «Основы учения Русской Православной Церкви о правах и достоинстве человека»» (Проект, с. 7).

Однако само существование указанных общецерковных документов говорит о том, что ответы на соответствующие вопросы, важные для современных людей, уже даны. При этом дополнительное подтверждение их авторитета избыточно и проблемно (см. об ниже в разделе III – «О включении в Проект общецерковных документов»).

Обоснование необходимости создания нового Катехизиса строится именно через апелляцию к указанным общецерковным документам. Но наибольший объём в Проекте всё же занимают не эти документы, а изложение основ веры, литургической жизни и христианской нравственности (отметим, изложение не безупречное, а местами прямо неприемлемое). И для существенной переработки или дополнения данных ключевых разделов имеющегося обоснования совершенно недостаточно.

«Пространный Катихизис», действительно, по ряду обстоятельств не содержит сведений, например, по вопросам абортов, электронной идентификации личности, учению об обóжении и прочем. Однако с точки зрения изложения основ веры он не устарел и при очередном переиздании вполне может быть дополнен соответствующими краткими приложениями. Представляется необходимым на основе предисловия к Проекту сформировать пояснительную записку к нему, где в числе прочего конкретно обосновать, чем фундаментально обусловлена необходимость создания нового катехизиса.

 

2. Структура и форма изложения

Содержание проекта нового Катехизиса напоминает обобщённый учебник (учебное пособие) по догматике, истории Церкви, литургике, нравственному богословию и т. д. Тогда как традиционно структура подобных документов строится на основе изложения Символа веры, молитвы Господней «Отче наш», заповедей блаженства и Декалога (десяти заповедей), что соответствует трём разделам (трём христианским добродетелям) – вере, надежде, любви. Принятый подход носит скорее светский и научный характер, тогда как традиционный подход имеет более церковное и простое звучание, настраивая читателя соответствующим образом. Рекомендуется учесть в Проекте традиционный подход к структурированию текстов катехизисов.

Текст Проекта начинается с предисловия, где изложено назначение документа, обстоятельства его создания, история данного жанра церковной письменности. Представляется, что эта информация является в основном нецелесообразной (это сведения о Проекте катехизиса) и должна быть удалена из Проекта (возможно, вынесена в отдельный документ – сопроводительную записку).

Наиболее проблемным аспектом структуры Проекта является включение
в него трёх ранее одобренных общецерковных документов: «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию». Подробно причины, по которым данные документы не следует включать в Проект, изложены ниже в разделе III – «О включении в Проект общецерковных документов».

Рекомендуется исключить[4] из Проекта полные тексты указанных общецерковных документов и заменить их на единый раздел с названием «Церковь и мир» (или тому подобным наименованием), в котором будут конспективно и в едином с остальным текстом стиле изложены основные положения этих документов.

В содержании Проекта глава «Православное учение о Церкви» и параграф «Богословский смысл иконы», относящиеся к догматике (основам веры), вынесены в часть II («Основы канонического устройства и литургической жизни»), тогда как они должны быть отнесены к части I («Основы православного вероучения»). Предлагается сделать соответствующее исправление.

Также параграф 3 главы 1 «Христианское вероучение» почти совпадает с названием главы («Основы православного вероучения»).

К серьёзным недостаткам Проекта, претендующего на всеохватывающее (кодифицированное) изложение веры, является отсутствие в нём единой нумерации фрагментов, что в числе прочего затрудняет ориентацию читателя в тексте и обсуждение Проекта независимо от его итогового статуса. Предлагается исправить данный недостаток.

Значимым отличием Проекта от традиционных катехизисов является отказ от вопросно-ответной формы изложения, которая, во-первых, соответствует традиции, во-вторых, создаёт необходимый эмоциональный и умственный «резонанс», побуждающий к познанию веры[5]. Предлагается рассмотреть возможность возвращения к традиционной вопросно-ответной форме, в том числе при возможном создании краткой версии Проекта.

 

3. Отсутствие краткой версии Проекта

Как в Православной Церкви, так и в неправославных сообществах традиционно на основе основных (пространных) катехизисов разрабатывался текст малых (кратких) катехизисов. Это относится в том числе к «Православному исповеданию» митрополита Петра (Могилы) и к «Пространному Катихизису» святителя Филарета. Соответствующая задача в контексте создания Проекта не ставится, хотя она очевидно вытекает из чрезмерного объёма существующего текста, что делает его почти непригодным в качестве пособия для православных верующих и оглашенных. Необходима разработка краткой версии Проекта и, в случае принятия подобного решения, вынесение такой краткой версии на общецерковное обсуждение.

 

4. Отсутствие универсализма

Проект заявлен как «Катехизис Русской Православной Церкви», тогда как православные катехизисы излагали и должны излагать веру единой Святой, Соборной и Апостольской Православной Церкви. Отсутствует универсализм и в историческом отношении: в Проекте многократно используются слова «сегодня», «современный» и их производные, описывается именно нынешнее каноническое устройство Русской Церкви (хотя только за последнее столетие оно поменялось – в большом или малом отношениях – множество раз), в содержание Проекта внесены общецерковные документы, появление которых обусловлено исключительно обстоятельствами современности. В Проекте говорится, что он разработан «для верующих Русской Православной Церкви, а также для готовящихся вступить в неё через таинство Крещения» (Проект, с. 5). Но разве верующие и катехумены иных Поместных Православных Церквей не могут использовать, например, катехизис Русской или какой-либо иной Православной Церкви? Указанное искусственное сужение «целевой аудитории» Проекта представляется неуместным, в том числе в свете всеправославного авторитета, которым пользуются, например, «Пространный Катихизис» свт. Филарета и сочинение святителя Николая Сербского «Вера святых. Катехизис Восточной Православной Церкви». Предлагается внести в Проект соответствующие правки.

 

5. Избыточность объёма

Представленный Проект занимает 351 страницу, что заранее лишает его практической значимости и значительно сокращает потенциальную читательскую аудиторию. Несмотря на то, что история Православной Церкви знает примеры весьма объёмных катехизисов[6], в них не было избыточных, ненужных сведений.

Тогда как текст Проекта переполнен избыточной справочной информацией (например, о разнице хиротоний и хиротесий, диптихах, типах святых, административном устройстве РПЦ, описании облачений, храмового устройства и т. п.), неуместной в катехизисе и зачастую нужной лишь узким специалистам.

Также излишними для читателя представляется исторические справки о древних ересях – для человека, ещё не твёрдо стоящего в православной вере, «объективное» изложение лжеучений и различных неправославных взглядов может служить к соблазну. Здесь уместно вспомнить совет преподобного Иоанна Лествичника из «Лествицы»: «Прежде приятия силы духовной не читай книг чуждых правоверия, потому что они исполнены тьмы, и помрачают умы немощных».

Присутствует в тексте и прочая избыточная информация, ненужная для катехизации и способная вызвать смущение. Например, сведения о расхождении между Поместными Православными Церквами по вопросу о корпусе канонических книг Ветхого Завета (с. 18), отсутствии общепринятого единого текста Библии (с. 18).

Рекомендуется значительно сократить текст Проекта, в том числе убрать из него многочисленные избыточные и соблазнительные пояснения исторического и богословского характера или вынести их в справочное приложение к Проекту.

 

II. Содержательные замечания

 

1. О Священном Предании

Одним из самых главных вопросов современного богословия, который во многом определит его будущее, является вопрос о понимании церковного Предания. И обоснованные замечания по содержанию Проекта появляются по итогам изучения раздела «Источники православного вероучения». Их можно свести к нижеследующим положениям.

Нетрадиционным и размытым выглядит определение Священного Предания как «единого и непрерывного духовного опыта, хранимого в Церкви и передаваемого из поколения в поколение» (с. 14). Духовный опыт как субъективное религиозное состояние не может быть транслируем в принципе, а тем более не может выражать Божественное Откровение. Для ясного и доступного представления о Предании Церкви вполне достаточно определения из «Пространного Катихизиса» свт. Филарета Московского: «Под наименованием “Священное Предание” понимается то, что истинно верующие и чтущие Бога словом и примером передают один другому и предки – потомкам: учение веры, Закон Божий, Таинства и священные обряды».

При изначально нечёткой формулировке авторы нового Катехизиса тем не менее делают попытку «кодифицировать» православное учение и лишить Священное Предание статуса Откровения Божия. Это отражено в редуцировании Предания исключительно к эпохе Вселенских Соборов.

Фразу из проекта Катехизиса – «в состав Священного Предания входят также творения мужей апостольских, апологетов, святых отцов и учителей Церкви» (с. 23) – необходимо расширить до включения в неё всего святоотеческого наследия, не осуждённого церковными Соборами и не входящего в противоречие с согласием святых отцов (consensus patrum).

Наследие русских святых XIX–XX вв. также является частью Священного Предания. Отметим, что выявление «вечного» и «устаревшего» в святоотеческих творениях, как это предлагается в Проекте (с. 24), представляет собой идеологему модернистской теологии XX столетия, а не нормой православного воцерковлённого сознания.  Отличать нужно в творениях святых отцов то, что они говорят о вероучении, от того, что они говорят по иным вопросам – этическим, социальным, политическим т.д. В вероучительных же вопросах «вечным» в наследии отцов является то, что соответствует принципу consensus patrum, даже если те или иные высказывания противоречат современному мировоззрению.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о так называемых частных богословских мнениях святых отцов – «теологуменах». «Частное мнение, если оно было выражено кем-либо из отцов Церкви и при этом не осуждено соборно, входит в границы допустимого и возможного, но не может считаться обязательным для православных верующих», – говорится в Проекте (с. 24). Однако традиционное отношение Церкви к частным богословским мнениям, не подкреплённым согласием отцов, было скорее отрицательным, чем «терпимым». Об этом, например, свидетельствует известный памятник святоотеческой письменности – «Руководство к духовной жизни» преподобных Варсонофия и Иоанна: «Если же святой муж и говорит о вышеупомянутых мнениях, то не найдёшь, чтобы он подтверждал слова свои, как бы имел утверждение свыше; они проистекали из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие» (вопрос 610).

Можно также вспомнить, что свт. Марк Эфесский на Ферраро-Флорентийском соборе, полемизируя с католиками, многократно уличал их в спекуляции отдельными высказываниями отцов в противовес чёткой догматической позиции большинства православных святых. Таким образом, теологумены могут представлять исторический и религиозно-философский интерес для специалистов, но не могут претендовать на присутствие в вероисповедном документе.

Неприемлемо «выдавливание» символических книг XVII–XIX вв. из Священного Предания. Новый Катехизис, претендуя сам стать новой символической книгой для Русской Церкви, низводит такие тексты, как «Православное исповедание веры Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» (1662 год), «Послание Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере» (1723 год), «Окружное послание Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви ко всем православным христианам» (1848 год) и «Пространный Катихизис» свт. Филарета Московского (с которым авторы проекта на словах декларируют преемственность) до положения «сочинений на догматические темы», которые «обладают авторитетом в той мере, в какой они соответствуют учению святых отцов и учителей Древней Церкви» (с. 24).

Здесь мы сталкиваемся с искусственным интеллектуальным конструктом «Древней Церкви», учения которой как самостоятельного и преимущественно авторитетного не знает Священное Предание. При этом высокая степень авторитетности символических текстов уже засвидетельствована Церковью. Символические вероисповедные книги приняты Поместными Православными Церквями как чистые исповедания Православия, явились наиболее полными выразителями принципа соборности в Новое время. Ни одна Поместная Церковь не высказала с ними несогласия, тексты подписаны несколькими Патриархами и членами их синодов и утверждены на Поместных соборах, одобрены российским Святейшим Синодом. Более того, обличения лжеучений католицизма и протестантизма, содержащиеся в символических книгах, выражают соборное отношение Православной Церкви к ересям, появившимся после Вселенских Соборов. Не лишним будет вспомнить, какую оценку статусу символических книг дал один из крупнейших богословов дореволюционной России – митрополит Макарий (Булгаков): «Постоянным руководством, при подробнейшем изложении догматов в православном догматическом Богословии, должно признать: 1) Православное исповедание кафолической и апостольской Церкви восточной, 2) Послание восточных Патриархов о православной вере и 3) Пространный христианский катихизис кафолической восточной Церкви» (Православно-догматическое богословие, Т. 1, § 3).


2. Изложение учения о Священном Писании[7]

В Проекте имеются положения, в которых излагается православное учение о Священном Писании. Однако некоторые из положений вызывают вопросы с точки зрения точности формулировок и ясности содержания. Конкретно речь идёт о нижеизложенных проблемах.

Определение Священного Писания в Проекте и его разъяснения представляются недостаточными. В частности, в Проекте читаем: «Книги Священного Писания создавались в разное время разными авторами, и в каждой из них отразился опыт конкретного человека или группы людей. Первичным был опыт, а вторичным – его выражение в книгах Писания» (с. 15). В этом пункте неясно, какой опыт подразумевается. Видимо, речь идёт о духовном исключительном опыте мистического и профетического характера, но можно понять и так, будто авторы имеют в виду опыт исторический, обыденный, персональный и коллективный. Говоря о «первичности» опыта, создатели проекта хотели, по всей видимости, уйти от теории «вербальной» богодухновенности, при которой священнописатель представляется как бы медиумом. Такой опыт отражён, например, в книге «Пастырь» Ерма, где в одном из разделов Ерм признаётся, что переписал некое полученное им откровение слогами, не будучи в силах уразуметь отдельных слов. Пророческий опыт в книгах Священного Писания, как правило, иной: пророк слышит голос Бога (Захария называет его «Ангел, глаголющий во мне») и предаёт услышанное письму. Однако значит ли это, что «выражение в книгах Писания» всегда вторично, и если да, то в каком смысле? К сожалению, в настоящем виде предложенная в Проекте формулировка является, скорее, недомолвкой.

Значительной проблемой как современного русского богословия вообще, так и, в частности, Проекта является отсутствие внятного определения понятия «Богодухновенность» (с. 16). Определение богодухновенности как «следствия» воздействия Святого Духа на человека ставит её в ряд с другими явлениями: экзорцизмом, совершением Таинств и даже самой биологической жизнью, которая понимается в Писании как дар Святого Духа. Это можно рассматривать как верное определение родового признака. Но упущенным остаётся видовое отличие богодухновенности от других благодатных даров Святого Духа. Вместо него вводится сомнительное положение о «собственном осмыслении» авторами библейских книг «богооткровенных истин». Читатель остаётся в недоумении по поводу того, где нашло себе место это «собственное осмысление» – внутри самих книг, на полях или между строк, в устном или же письменном Предании? Кроме того, не следовало бы смешивать осмысление со способом изложения, т. к. эти понятия, хотя и способны пересекаться и даже совпадать, всё же находятся на разных логических уровнях.

Проект колеблется в определении отношения Ветхого Завета к Новому: «Священные книги древних евреев составляют Ветхий Завет, понимаемый Церковью как “приготовление к Евангелию”» (с. 17). В ремарке «понимаемый Церковью» видится попадание в потенциально церковный текст посторонних соображений политкорректности, смазывающих его церковное звучание. Да и политкорректность в данном случае неуместна. Для иудеев не существует никакого Ветхого Завета, они называют Библию «Микра» (Чтомое), считая её окончательным Откровением в том виде, в котором она дана от Моисея до Малахии. Православное же учение отцов видит в этом тексте не только «приготовление к Евангелию», но и его действительное осуществление в «прообразах» и «тенях», почему чтение Ветхого Завета, особенно Псалтири, не уступает по частоте чтению Нового Завета, а пророка Исаию некоторые отцы именовали «ветхозаветным Евангелистом».

Парадоксально, но в Проекте не упоминается о том, что Апокалипсис возвещает последние времена (кроме одного только второстепенного контекста в разделе о молитве, где говорится о молитве к св. Иоанну Богослову). Краткое описание Апокалипсиса (с. 17) вырывает его из контекста: вселенского искушения, пришествия и гибели антихриста, разложения стихий и творения Богом «нового неба и новой земли». Это, может быть, связано с нежеланием авторов Проекта затрагивать «острые углы», связанные с истолкованием Апокалипсиса, особенно применительно к новейшим процессам глобализации, которые, так или иначе, вынуждают христианина выбрать позицию в отношении к ним. Но подобные фигуры умолчания вместо авторитетных толкований со стороны Церкви могут лишь подорвать доверие паствы к любому общецерковному документу.

В Проекте высказываются некоторые неотточенные суждения о канонизации тех или иных библейских книг. Так, ошибочно указывается на позднее появление понятия «неканонические книги», со ссылкой на его введение митрополитом Макарием (Булгаковым) в сер. XIX в. (с. 17, прим. 18). В действительности, как было замечено во «Введении в Ветхий Завет» П.А. Юнгеровым, св. Афанасий Александрийский в XXXIX Послании о праздниках называет известный ряд книг Ветхого Завета οὐ κανονιζόμενα (не канонизированными), что точно соответствует употребленному митр. Макарием термину «неканонические».

Далее авторы Проекта утверждают: «В Новый Завет входит 27 книг, написанных в I веке. Окончательное закрепление статуса канонических за этими книгами произошло в IV веке, хотя новозаветный канон в целом сложился уже во II веке» (с. 18). В этом месте у читателя может возникнуть мысль, будто до IV в. ни одна из 27 книг Нового Завета не имела твёрдого канонического статуса, тогда как на самом деле к этому времени только немногие из них по местам вызывали сомнения. Стоит заметить, что такого рода обобщённые высказывания создают впечатление от Проекта как текста сырого, принципиально недоработанного, – учитывая ту безупречную отчётливость, вплоть до буквы, которой призваны обладать вероисповедные документы типа катехизиса.

Неполно отражено значение Септуагинты в православной библейской традиции. В Проекте широко признанное историками положение Септуагинты как «Библии Древней Церкви» не нашло никакого выражения. Из-за этого связь русской Библии с греческой представляется её случайным, культурно релятивным признаком. Первоначальный замысел свт. Филарета Московского (согласно его словам: «текста Семидесяти твёрдо надлежит держаться дотоле, доколе не представится важной причины перейти под руководство текста еврейского») предполагал, по-видимому, более близкое согласование русского перевода Библии с богослужением и святоотеческими толкованиями, а получившийся в результате Синодальный текст стал во многом плодом компромисса с программой Библейских обществ, так что, при всей возвышенности своего языка и стиля, он именно как перевод не может удовлетворять в области герменевтики нужды православного: ни как молящегося по Псалтири, ни как читающего экзегетические творения святых отцов или пытающегося вникнуть в библейские аллюзии нашей богослужебной традиции. Не упомянуть об этом, когда речь заходит о редакциях и переводах Библии, было бы неправильно.

 

3. Учение о спасении (сотериология)

Несовершенен Проект и в вопросах учения о спасении. Так, в тексте присутствует концепция т. н. «сотериологического агностицизма» и модернистский пассаж об «общей природе» искупленного человечества, что, по сути, лишает во многом действительного значения спасение и обожение в Церкви Христовой.

В разделе «Всеобщий суд» Проекта содержится антиевангельская, противоречащая истинному христианству доктрина «сотериологического агностицизма» – учение о том, что мы якобы не знаем, войдут ли в Царство Божие инаковерующие и неверующие. «Посмертная участь нехристиан будет определена Богом и остаётся для нас тайной Божией», – гласит новый Катехизис (с. 75). Однако само Священное Писание Нового Завета свидетельствует об обратном[8]. Упомянутое учение обессмысливает и веру, и проповедь Церкви. Истоком его видится греховное намерение угождать «миру сему», избегать обличения зловерия и неверия ради бесконфликтного сосуществования с их представителями, особенно облечёнными властью и силой. Присутствие таких «розовых» сотериологических формулировок там, где речь идёт о спасении и вечной жизни, превращает текст, предназначенный для катехизации, в душевредный и соблазнительный.

Раздел Проекта «Второй Адам» имплицитно содержит в себе осуждённое на V Вселенском соборе учение о «всеобщем спасении» (апокатастасисе). С помощью превратной ссылки на свт. Кирилла Александрийского и прп. Максима Исповедника читателю предлагается еретическое мнение о восприятии Христом в Себя всего человечества под видом некоей «общей природы» человека (с. 62). Это означает, что всё человечество имеет иной помимо Церкви путь к соединению со Христом и что вхождение в Церковь не является необходимым условием для спасения. При этом всё человечество (не Церковь!) уже является Телом Христовым. По сути, здесь мы имеем дело с современной версией апокатастасиса, ибо невозможно представить, чтобы собранные во Христе не были спасены и обожены.

Если спасена пребывающая во Христе «общая природа», то спасёнными оказываются и все ипостаси этой природы, что, кстати, противоречит указанию авторами проекта на свободную волю в деле спасения и «реанимирует» древнюю ересь оригенизма[9]

Напомним, что неправославная интерпретация учения о Христе как новом Адаме уже вызвала справедливую критику при обсуждении документа «Миссия Православной Церкви в современном мире» для т.н. «Всеправославного собора» в 2016 году. Тогда было предложено исключить вообще подобные экуменические доктрины из церковных документов. Тем более нельзя оставлять возможность для еретического понимания сотериологии в тексте катехизиса.

 

4. Недостатки в изложении догмата об искуплении

Учение об искупительной Жертве Господа нашего Иисуса Христа, изложенное в Проекте, выражено неполно и с недопустимыми догматическими умолчаниями. Имеется в виду, что, следуя традиции критики т. н. «юридической теории» искупления, текст Проекта остаётся в плену ложной либеральной апории о том, что Любовь и Справедливость в Боге несовместимы.

С этих позиций в Проекте замалчивается тема оскорбления Бога грехопадением человека и необходимость оправдания человека в искупительном Подвиге Сына Человеческого. Не вызывает возражений утверждение авторов, что в деле искупления падшего человека «нужно было разрушить законы тления и смерти, освободить человечество из рабства у диавола, восстановить и обожить человеческую природу, научить людей любви, восстановить общение людей с Богом» (с. 67). Ниже, в качестве второстепенного, пояснительного текста более мелким шрифтом приведён тезис о том, что «Искупительная Жертва явилась осуществлением правды Божией и была необходима именно для спасения людей». Однако этот тезис далее не развивается, а проводится разбор различных образов искупления у святых отцов. Возникает закономерный вопрос: почему ничего не сказано об оправдании как первом условии нашего избавления от греха, проклятия и смерти? Ведь тема оправдания имеет серьёзнейшие догматические основания.

Невозможно замалчивать тот факт, что святые отцы говорили не только о примирении человека с Богом (о чем свидетельствует Проект на с. 67), но и Бога с человеком. Цитируемый в рассматриваемом разделе Проекта свт. Иоанн Златоуст определённо об этом пишет: «Бог гневался на нас, мы отвращались от Бога, человеколюбивого Владыки; Христос же, предложив Себя в посредники, примирил то и другое естество. Как же Он предложил Себя в посредники? Он принял на Себя наказание, которое мы должны были понести от Отца, и претерпел следовавшее за тем мучение и здешнее поношение» (Беседа на Вознесение). Эту цитату следует привести для полноты изложения.

Авторы проекта Катехизиса не приводят важнейшего догматического определения Константинопольского собора 1157 года, касающегося учения об искуплении и о котором лишь вскользь упоминают на с. 22. Собор постановил: «Владыка Христос добровольно принёс Себя в жертву, принёс же Самого Себя по человечеству, и Сам принял жертву как Бог вместе со Отцом и Духом. Итак, на этом основании, на котором мы и прежде были соединены, подобает и впредь мудрствовать питомцам Церкви, как поклонникам Троицы. Богочеловек Слово вначале во время владычних Страстей принес Спасительную Жертву Отцу, Самому Себе, как Богу, и Духу, от Которых человек призван от небытия к бытию, Которых он и оскорбил, преступив заповедь, с Которыми произошло и примирение страданиями Христа. Равным образом и теперь бескровные жертвы приносятся всесовершенной и усовершающей Троице, и Она их принимает». Из соборного определения явствует, что в состоянии первородного греха человек является «оскорбителем» Пресвятой Троицы и нуждается в оправдании.

Приведём пример неудачного выражения из Проекта: «Святитель Григорий Богослов также использует образ “выкупа”, но для того, чтобы, отталкиваясь от этого образа, предложить более глубокое объяснение тайны нашего спасения: “Кому и по какой причине принесён этот выкуп? Если лукавому, то – долой оскорбление! Не только от Бога, но и Самого Бога получает разбойник в качестве выкупа, и столь безмерную плату берёт за свою тиранию, что за такую плату справедливо было пощадить нас. Если же Отцу, то, во-первых, как? Ведь не у Него были мы в плену! А во-вторых, по какой причине Кровь Единородного будет приятна Отцу, Который даже Исаака не принял, приносимого его отцом, но заменил жертвоприношение, дав овна вместо разумной жертвы? Или из этого видно, что приемлет Отец, не потому что требовал или имел нужду, но по Домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силой, и возвёл нас к Себе через Сына, посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказывается Он во всём покорствующим. Таковы дела Христовы, а большее да почтено будет молчанием”» (с. 67).

Надо сказать, что никакого «более глубокого объяснения тайны нашего спасения» свт. Григорий Богослов не предлагает. Никто из святых отцов не учил, будто Отец «имел нужду» в выкупе, или она была Ему «приятна», но, напротив, все согласно учили, что жертва принесена из любви к человеку по домостроительству, для нашего спасения. И от образа «выкупа» нет необходимости «отталкиваться», ибо выкуп действительно принесён и имеет ясно показанное в текстах значение, так что без него домостроительство было бы невозможно.

 

5. Эволюционистское раскрытие Шестоднева

В разделе «“Дни творения” и начало времени» Проекта тема Шестоднева изложена не с православных позиций, а с точки зрения т. н. «христианского эволюционизма». Этот раздел представляется крайне неудачным и догматически неверным.

Священное Писание чуждо иносказательности в вопросах, имеющих принципиальное значение для спасения душ человеческих: «Мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете». (2 Кор. 1:13).

Православное Предание относит повествование о сотворении мира к тем местам Писания, которые не подлежат аллегорическому, а тем более «эволюционистскому» толкованию. В этом вопросе наблюдается практически полное согласие отцов[10]. Именно эту «духовную симфонию» проигнорировали создатели Проекта.

Тем более странным является отсутствие в тексте Проекта однозначных утверждений об истинности Шестоднева. Только недоверием Божественному Откровению можно объяснить использование применительно к Шестодневу слов «дни творения» в кавычках, а также подбор для данного фрагмента проекта (гл. 4, § 2) тех цитат из Писания и святых отцов, которыми маскируется наличие единого святоотеческого мнения о столь принципиальном фрагменте Писания[11].

В свете согласия отцов по вопросу Шестоднева все попытки извратить его подвергают людей, совершающих такие попытки, всей тяжести определения VII Вселенского Собора («Мы следуем древнему законоположению кафолической Церкви. Мы сохраняем определения отцов. Прибавляющих что-либо к учению кафолической Церкви, или убавляющих от него, мы предаём анафеме») и Собора против Иоанна Итала («Неправо изъясняющим богомудрые изречения св. учителей Церкви Божией и покушающимся перетолковывать и извращать смысл учения, ясно и определённо благодатью Святого Духа изложенного, анафема»).

Цитаты из 89-го псалма и 2-го послания св. апостола Петра наиболее часто приводятся в защиту ложного мнения относительно длительности дней творения. При этом очевидно, что в этих фрагментах Писания идёт речь не о днях творения, а о вечности Божией. В полной цитате из Псалтири: «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи» (Пс. 89:5) подчёркивается несопоставимость реальностей человеческой и Божественной, а также долготерпение Божие к грешникам. Такого мнения придерживаются свт. Иоанн Златоуст, блаж. Феодорит Кирский, прп. Евфимий Зигабе́н, блаж. Феофилакт Болгарский.

Не должны вносить смуту и подозрения в нарушении «логики» повествования о творении мира в связи с тем, что солнце появилось лишь в 4-й день. По учению святых отцов, основанному на словах Писания, день и ночь возникли раньше солнца и луны, при этом Бог создал сутки до солнца, чтобы не думали, будто последнее – творец дня. Так же они объясняли сотворение растений до светил.

В этом контексте совершенно необходимо пересмотреть формулировки Проекта относительно седьмого дня как «времени бытия сотворенного мира после того, как Бог завершил дело творения», как о дне, который «ещё не завершён» (с. 40), главным образом потому, что никакого подтверждения такому взгляду на седьмой день бытия не приводится.

Также требует значительной переработки мысль авторов Проекта о сочетании Шестоднева и науки: «Шестоднев не является научным описанием этапов сотворения мира» (с. 41). Скрытая апелляция к науке как критерию веры и истины в вероисповедном документе недопустима. Кроме того, упускается из виду мысль о том, что Священное Писание – Истина высшей инстанции, в сравнении с которой научные сведения и теории – относительные категории. Проигнорированы также весьма уместные анафематизмы Константинопольского собора 1084 г. по вопросу о приятии научных знаний. Отмечаем также широко известное в научных кругах отсутствие фактов, подтверждающих «теорию эволюции», и, наоборот, обилие свидетельств непредвзятой науки в пользу достоверности Шестоднева, которые должны были бы найти достойное место в Проекте.

 

6. Неполная картина православной эсхатологии

Вся 7 глава первой части Проекта – «Посмертная участь человека и конец мира» – излагает православную эсхатологию неполно и со своеобразными «гуманистическими» умолчаниями.

Учение Церкви о посмертном бытии человека в Проекте раскрывается не в качестве христианского назидания, как это принято в предшествующих исповеданиях и катехизисах, а представляет собой культурологический экскурс. Для сравнения «Православное исповедание веры Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» учит, чтобы каждый христианин «содержал в мысли своей четыре предмета: смерть, последний суд, мучение во аде и царство вечное на небесах»; «от сего рождается в нем благочестие, остережение от греха, страх к Богу, боязнь ада преисподняго, любовь к небесному царствию» (вопр. 122–123).

К упоминаемому выше «сотериологическому агностицизму» данного раздела добавляется близкая по духу фраза: «Православная Церковь молится обо всех усопших, испрашивая прощения их грехов и спасения в вечности» (с. 72). Это безосновательное обобщение противоречит тексту Проекта, в котором говорится о запрещении поминать самоубийц (с. 203). Но ещё хуже, что этим игнорируется тот факт, что Церковь в принципе не может молиться «обо всех усопших», ведь церковной (т. е. литургической) молитвы удостаиваются лишь члены Церкви.

В разделе «Ад и посмертные мучения грешников» утверждается, что «адские мучения заключаются, прежде всего, в невозможности приобщиться к любви Божией» (с. 76), т. е. делается нарочитый акцент на внутренних мучениях. Проект рисует «приятную» для современного светского гуманиста эсхатологическую картину, приводя лишь те избранные святоотеческие цитаты, в которых говорится о «психологическом» характере адских мук («бичевание любви»). При этом святые отцы говорят ещё и о внешних мучениях в аду, которые изображаются в Священном Писании под видом червя неумирающего и огня неугасающего. Для адекватного изложения и пастырского назидания требуется дополнить данный раздел Проекта более суровыми высказываниями отцов о невещественных внешних муках грешников. Такие толкования давали свт. Иоанн Златоуст, прп. Иоанн Дамаскин, свт. Димитрий Ростовский и многие другие.

Свидетельство Церкви о вечности адских мук не приведено в Проекте ясно и чётко. Вместо этого мелким шрифтом читателю сообщается об эсхатологических заблуждениях Оригена (с. 76–77) и, хотя и упоминается о соборном осуждении его учения об апокатастасисе, остаётся недоумение: как всё же учит Церковь по данному вопросу? Здесь Проект явно дистанцируется от ответа.

Проект, следуя заявленному в предисловии отказу от полемической направленности, замалчивает учение Церкви о посмертной участи еретиков и раскольников. Это факт вопиющий, тем более что в Проекте говорится об анафеме за вероотступничество, ересь и раскол (с. 101, прим. 396).

Вызывает вопрос об уместности следующей цитаты из 35 главы «Большого огласительного слова» свт. Григория Нисского: «По Домостроительству Промыслом Божиим на естество человеческое наслана смерть, чтобы, по очищении от порока во время разрешения тела и души, человек снова воскресением воссоздан был здравым, бесстрастным, чистым и чуждым всякой примеси порока» (с. 72). Как известно патрологам, в 8, 26 и 35 главах своего «Слова» свт. Григорий Нисский развивает идею апокатастасиса, и приведённая в Проекте цитата вписана в контекст частного мнения великого каппадокийца об «огненном очищении». Именно в свете «всеобщего спасения» понимает свт. Григорий «воссоздание» человеческой природы после воскресения. Кстати, Нисский святитель, как и Ориген, разделял концепцию «общей природы», согласно которой все люди – по сути, один человек. Трудно представить, чтобы теологи, участвовавшие в создании проекта, не знали подлинного смысла взятой ими цитаты. Трансляция в вероисповедном документе сомнительных теологуменов вместо чистого церковного учения представляется недопустимой.

 

7. Канонические замечания

В примечании 397 к параграфу «Каноническое право» говорится: «С течением времени, соответственно условиям меняющихся реалий жизни Церкви и её отношений с внешним миром, некоторые канонические установления могут изменяться, корректироваться в новых канонических документах Церкви» (с. 101). Данное суждение противоречит решениям Вселенских Соборов, не подлежащим отмене или изменению, а потому неправославно и должно быть из текста исключено. «От Святых Отец, на каждом Соборе, доныне изложенные правила соблюдать признали мы справедливым» (1 Правило IV Вселенского Собора). «Святых Отец правила, на коемждо соборе изложенные, даже и до ныне, да держатся твердо. Се разумно правило» (Славянская Кормчая).

В параграфе «Устройство Русской Православной Церкви» в разделе про Патриарха справедливо указано, что он является «первым среди равных». Однако далее говорится, что он «имеет ряд исключительных прав» в отношении других епархий (с. 118). Упоминания об исключительных правах Патриарха отсутствуют в Уставе РПЦ, эта идея чужда Православию, основанному на соборности, но свойственна духу папизма. В титуле Патриарха сначала названа его кафедра – город Москва, епископом которой он является, а затем указано, что он является предстоятелем «всея Руси». В таком же порядке следует излагать в Проекте информацию о Патриархе.

 

8. Невнятная позиция по расколу 1054 года

В Проекте невнятно и поверхностно изложена важная тема раскола 1054 года: «Разногласия между Востоком и Западом, приведшие сначала к разрыву общения в 1054 году между Римской и Константинопольской Церквами, а впоследствии к разрыву Рима со всей Православной Церковью, накапливались в течение нескольких веков. Они касались богословских, канонических и литургических вопросов. Одной из главных причин раскола стали притязания Римского епископа на верховную власть во Вселенской Церкви. С 1014 года Римская Церковь в литургии стала использовать Символ веры с добавлением Filioque» (с. 86). Подобный «бесстрастный» академизм в изложении истории латинства несёт явный экуменический отпечаток и совершенно неприемлем для православного катехизиса.

Из данного текста невозможно уяснить, кто же является раскольником. Или в раскол ушёл Рим, или на сегодняшний день вообще нет ни одной не-раскольничей Церкви, и чтение Символа веры о единой Церкви уже не актуально! Нужно сказать, что от полноты Церкви отпал именно Рим. Кроме того, следует указать, что Православной Церковью был осуждён прежде всего тот еретический смысл, который несла вставка с «Filioque».

Стоило бы значительно подробней изложить тему отпадения католицизма от Православия и последующие за тем многочисленные искажения и нововведения в католицизме, со временем приведшие к отделению от него огромного количества христиан и появлению различных протестантских сект. Святоотеческое наследие и выраженная на ряде соборов точка зрения Церкви однозначно рассматривает католицизм как ересь, что особенно стало очевидным после I и II Ватиканских соборов.

 

9. Стилистические, орфографические и прочие недостатки

Как уже указывалось, Проект более напоминает светское научное пособие, чем вероисповедный документ Православной Церкви. Является неприемлемым «культурологический» и условно «объективный» стиль повествования, проявляющийся во вводных конструкциях такого рода: «согласно христианскому вероучению» (с. 12); «те, кого Церковь именует «святыми отцами»» (с. 12); «Церковь напоминает о том, что» (с. 13); «Православная Церковь считает» (стр. 16); «святыми отцами», или «отцами Церкви», как правило, называют» (стр. 23). Создаётся впечатление, что учение Церкви не претендует на истинность, а авторы Проекта как бы дистанцируются от того, что излагают. Подобные обороты следует исключить.

В числе стилистических, орфографических и прочих недостатков и ошибок Проекта можно указать и рекомендовать исправить следующие:

  1. на с. 2 в пункте оглавления «Бог един, но в трёх Лицах» содержится неправославное противопоставление единства и троичности Бога; союз «но» должен быть убран;
  2. на с. 3 в оглавлении присутствует пункт «Сущность греха», тогда как у греха не может быть сущности;
  3. на с. 11 использован неудачный оборот «религиозная вера складывается»;
  4. в определении христианской веры на с. 12 слово «человек» повторяется четырежды: «Христианская вера — это вера в Бога, Который сотворил мир и человека, а после того как человек отпал от Бога, Сам стал человеком, чтобы примирить человека с Богом и спасти его для вечной жизни»;
  5. на с. 12 содержится странное, неуклюже звучащее определение: «Главным основанием, источником и смысловым центром христианского вероучения является Иисус Христос»;
  6. на с. 14 говорится, что Священное Предание для Церкви является «гарантом сохранения в ней апостольского учения»; помимо того, что светское слово «гарант» неуместно в вероисповедном документе и отсылает к реалиям конституционного строя Российской Федерации, следует заметить, что «гарантом» истины является пребывание в Церкви Духа Святого; при этом на с. 24 справедливо утверждается, что залог неповреждённости Предания – действие Святого Духа;
  7. на с. 20 дважды даётся определение Символа веры: «Кратким выражением основных истин христианского вероучения является Символ веры»; «Никео-Константинопольский Символа веры (…) представляет собой краткое изложение важнейших богооткровенных истин христианства»»;
  8. на с. 20 неграмотно построено предложение: «Сегодня Библия полностью или частично переведена на более пятидесяти языков народов, окормляемых Русской Православной Церковью»;
  9. на с. 24 упоминается «соборный церковный разум»; данное понятие не имеет оснований в Предании Церкви, его возникновение связано с русской религиозной философией «Серебряного века», прежде всего со специфическим учением В.С. Соловьёва о соборности и всеединстве, в рамках которого была представлена в том числе концепция о «лично-соборной» природе Церкви; данный термин должен быть исключён из Проекта;
  10. на с. 58 опечатка в словах «остался при это не причастным греху»;
  11. на с. 62 содержится неуместное противопоставление в словах о том, что Христос принял страдания и смерть «добровольно, но по послушанию Богу Отцу»;
  12. на с. 70 написано «Иезекиил» вместо «Иезекииль»;
  13. на с. 72 сказано, что «смерть является благословением Божиим»; данное утверждение должно быть исключено из Проекта;
  14. транслитерация греческих и еврейских терминов латиницей в тексте Проекта является неуместной.

К числу существенных недостатков текста Проекта является наличие в нём скрытых прямых цитат из ряда источников, прежде всего – из трудов Высокопреосвященнейшего Илариона, митрополита Волоколамского. Соответствующие цитаты должны либо быть должным образом оформлены, либо исключены. При этом, на наш взгляд в вероисповедном документе неуместны иные цитаты, кроме как из Священного писания и святых Отцов, а преобладание среди скрытых цитат выдержек из творений именно одного автора вызывает сомнения в подлинном соборном характере работы над Проектом.

Приведём конкретные примеры скрытых цитат в тексте Проекта.

Из интервью 2014 года митрополита Илариона (Алфеева) на тему «Священное Писание и Священное Предание: православный взгляд»[12] взяты следующие цитаты:

«Единство и непрерывность этого опыта, хранимого в Церкви вплоть до настоящего времени, составляет суть церковного Предания»;

«Писание отнюдь не самодостаточно и не может само по себе, изолированно от Предания, служить критерием истины»;

«Книги Священного Писания создавались в разное время разными авторами, и в каждой из них отразился опыт конкретного человека или группы людей. Первичным был опыт, а вторичным – его выражение в книгах Писания».

Из 1 тома «Православие», написанного владыкой Иларионом, воспроизведены следующие фрагменты:

«Частное мнение, коль скоро оно было выражено отцом Церкви и не осуждено соборно, входит в границы допустимого и возможного, но не может считаться общеобязательным для православных верующих»[13];

«Непрерывность опыта христианской святости, так же как и непрерывность апостольского преемства, составляет характерную особенность Православной Церкви. Уподобляя иерархию святых иерархии Ангелов, Симеон Новый Богослов говорит о неразрывной цепи христианской святости, соединяющей древних святых с современными: “Как умные чины высших сил освещаются Богом по порядку – от первого чиноначалия ко второму, а от этого к следующему и далее, так что Божественное светоизлияние достигает всех, так и святые, освещаемые божественными Ангелами, связываемые и соединяемые связью Духа, становятся столь же досточестными, как Ангелы, и равными им. Ибо святые, приходящие из рода в род через делание заповедей Божиих, сочетаются с предшествующими по времени святыми, озаряются подобно тем, получая благодать Божию по причастию, и становятся словно некоей золотой цепью, в которой каждый из них – отдельное звено, соединяющееся с предыдущим через веру, дела и любовь, так что они составляют в едином Боге единую цепь, которая не может быть легко разорвана”»[14].

Из выступления митр. Илариона «О значении Священного Писания в современном православном богословии»[15] в 2011 году:

«Православная Церковь никогда не считала каноническим какой-то один текст или перевод, одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет: имеются, например, расхождения между цитатами из Писания у святых отцов».

 

III. Замечания о включении в Проект общецерковных документов

 

1. О включении в Проект общецерковных документов

Включение в состав катехизиса трёх документов, принятых Архиерейскими соборами нашей Церкви за последние 17 лет («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» и «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию»), представляется необоснованным.

Во-первых, включение полного текста данных документов чрезмерно увеличивает объём Проекта и делает его стилистически разнородным (форма указанных документов иная, чем основная часть текста).

Во-вторых, нет необходимости увеличивать объём Проекта содержанием, невостребованным при оглашении и воцерковлении.

В-третьих, непонятно, почему только три указанных документа включены в Проект, тогда как есть и другие значимые общецерковные документы: прежде всего, Устав Русской Православной Церкви, а также, например «Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви» и «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учёта и обработки персональных данных».

В-четвёртых, общецерковная рецепция упомянутых постановлений остаётся под вопросом, а некоторые их положения сегодня являются неактуальными.

Наша церковная история полна примерами того, как некоторые авторитетные соборные решения Русской Церкви отменялись «яко не бывшие» или игнорировались церковной властью в иных исторических реалиях. Большой Московский собор 1666–1667 годов дезавуировал многие положения Стоглавого собора 1551 года относительно богослужения, в свою очередь Поместный собор 1971 года отменил клятвы Большого Московского собора на старый обряд. Всеправославное совещание 1948 года в Москве, по своему представительству напоминавшее больше собор с участием нескольких Поместных Церквей, осудило экуменизм и отказалось от участия в экуменическом движении, но, тем не менее, наша Церковь в 1961 году вступила во Всемирный совет церквей (ВСЦ). Архиерейский собор 2016 года признал непротиворечащими Православию проекты документов т.н. «Всеправославного собора», однако позднее Священный синод нашей Церкви признал явное несовершенство этих документов. При этом решения собора формально остаются в силе, что вызывает обоснованные недоумения.

На фоне этого довольно странно выглядит стремление авторов Проекта придать «непогрешимый» статус исторически обусловленным документам. Документы, включённые в проект Катехизиса как «необсуждаемые», не являются вероисповедными, выражают ситуативную позицию Московского Патриархата и нуждаются в рецепции всей полнотой Церкви. Катехизис же не может содержать «временных истин», а должен являть собой, по слову свт. Филарета Московского, «наставление в православной вере христианской, преподаваемое всякому христианину для благоугождения Богу и спасения души» (Пространный Катихизис). Необходимо ли для спасения души знакомство с «Основами социальной концепции РПЦ»? Всякому ли христианину нужно знать «Основы учения РПЦ о достоинстве, свободе и правах человека»? И как пользоваться новым Катехизисом, если в обозримом будущем позиция нашей Церкви по отношению к инославным изменится (например, если мы, как Болгарская и Грузинская Церкви, выйдем из ВСЦ)? До тех пор, пока на эти вопросы нет ответа, включать упомянутые документы в текст Проекта можно лишь в виде ознакомительного приложения.

Кроме того, не исключено появление новых значимых общецерковных документов, что при предложенном подходе будет регулярно приводить к необходимости внесения изменений в катехизис, если он будет принят существующей форме. Также своеобразная «сверхлегитимация» указанных документов затруднит внесение изменений в них при появлении соответствующей необходимости.

 

2. «Некатехизический» характер документа «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию»

Документ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», принятый на Архиерейском соборе 2000 года, представляется сегодня уже во многом анахроническим. Само западное «инославие» за последние 10-15 лет претерпело существенные изменения в сторону всё большей дехристианизации: публичные кощунства, «благословение» извращенческих союзов, женское «священство», открытое оправдание гомосексуализма и многое другое поставили т.н. «церкви» на Западе за грань базовой христианской нравственности. Принципы, на которых ещё 17 лет назад наши иерархи могли называть западных христиан «инославными», безнадёжно устарели. Теперь нужно поставить вопрос о самой возможности именовать подобные сообщества католиков и протестантов «христианскими». Для Катехизиса неприемлем подобный дипломатический язык.

Положение 1.15 «Основных принципов» содержит в себе экуменическое учение о «неполном общении», согласно которому признается спасительность благодати у еретиков и этим объясняется практика приема в Православие 2-м и 3-м чином. В действительности, при различных мнениях святых отцов о «границах Церкви» в Священном Предании нет учения о «неполном общении» еретиков с Телом Христовым – Церковью. Это учение как экклезиологическая ересь полностью дезавуирует веру в единство Церкви.

Пункт 4.4 гласит: «С точки зрения православных, для инославия путь воссоединения есть путь исцеления и преображения догматического сознания. <…> Важным в диалоге с инославием является изучение духовного и богословского наследия святых отцов ― выразителей веры Церкви». Традиционный православный подход был менее «толерантным». «Послание Восточных Патриархов», называющее протестантское учение богохульным и еретическим, указывает, что для спасения «инославных» необходимо «с простотою, послушанием, без всякого исследования и любопытства, последовать и покориться всему, что определено и постановлено древним преданием Отцов, и утверждено Святыми и Вселенскими Соборами, со времен Апостолов и их преемников, Богоносных Отцов нашей Церкви».

В пункте 7.3 строго осуждаются те, кто критикует экуменический диалог, тем самым подрывая авторитет церковной власти. Но семена соблазна среди православных христиан сеют не столько критики экуменизма, сколько активные участники экуменических диалогов, чьи слова и деяния порой противоречат святоотеческому отношению к инославию и соборному мнению Церкви, что вызывает обоснованные опасения у православных христиан. Причем экуменические диалоги часто ведутся в тайне не только от мирян, но и от духовенства, в том числе и от епископата. В Катехизисе отношение к экуменизму должно быть изложено строго с догматических позиций, чтобы читатель не погружался в проблематику межконфессиональных «диалогов», а ясно представлял себе еретическую суть экуменического движения.

 

3. Замечания к социальной проблематике в Проекте

Документ «Основы социальной концепции РПЦ», принятый еще в 2000 году, так же, как проект нового Катехизиса, целесообразно представить для всеобщего обсуждения с целью доработки и внесения дополнений.

Например, в нем отсутствует раздел, посвященный православной оценке современной модели экономики. В 2015 году Комиссия Межсоборного присутствия под председательством митрополита Ювеналия восполнила этот пробел и разработала соответствующий документ «Церковь и экономика в условиях глобализации», дающий православную оценку идеологии неолиберального глобализма и осуждающий ростовщичество (не путать с подложным документом в протестантском духе «Экономика в условиях глобализации: православный этический взгляд»). Этот документ следовало бы рассмотреть и включить в сокращенном варианте в состав приложения к Катехизису как дополнение к «Основам социальной концепции».

Раздел «Церковь и политика» при обилии исторической информации о церковно-государственных отношениях так и не дает прямого ответа на вопрос, возникающий у читателя: «Может ли священнослужитель участвовать в деятельности органов государственной власти и местного самоуправления и если может, то как?». Вопросоответная форма, если бы авторы проекта от неё не отказались, здесь бы очень помогла.

В «Основах социальной концепции РПЦ» в X главе («Вопросы личной, семейной и общественной нравственности») делается уступка секулярному духу при изложении вопросов, связанных с браком. В частности говорится об уважении к невенчанному «гражданскому браку»; допустимости брака с «инославными»; приводятся основания для «расторжения брачного союза, освященного Церковью»; разрешается второй и третий брак для «виновной стороны» и для «разведенных» жен. Однако Проект должен строго излагать православное учение о браке, основываясь не на исторических прецедентах и снисхождениях к человеческим немощам, а на норме канонического права, тем более что в Проекте декларируется непреложность решений Вселенских соборов.

О нерасторжимости брака учит нас Св. Писание: «Скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет. Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует» (Лк 16:17–18); «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф 19:6); «Жена связана законом, доколе жив муж ее» (1 Кор 7:39). Любые формы сожительства без церковного благословения не могут именоваться церковном документе «браком», ибо нарушают 26 правило свт. Василия Великого: «Блуд не есть брак, и даже не начало брака». Излагаемая в Проекте (с. 300) историческая практика браков с «инославными» не соответствует 72-му правилу VI Вселенского Собора: «Недостоит мужу православному с женою еретическою браком совокуплятися, ни православной жене с мужем еретиком сочетаватися. Аще же усмотрено будет нечто таковое, соделанное кем либо: брак почитати не твердым, и незаконное сожитие расторгати. Ибо не подобает смешивати несмешаемое, ниже совокупляти с овцею волка, и с частью Христовою жребий грешников. Аще же кто постановленное нами преступит: да будет отлучен».

Подобные несоответствия общеобязательным церковным канонам в изложении учения о браке требуют значительного пересмотра данного раздела «Основ социальной концепции» на ближайшем Архиерейском соборе. Тем более невозможно включать такой текст в нынешний Проект.

 

IV. Выводы и предложения

Жанр катехизиса предполагает, как справедливо отмечается в тексте «Пространного Катихизиса» свт. Филарета Московского, «наставление в православной вере христианской, преподаваемое всякому христианину для благоугождения Богу и спасения души», «первоначальное учение о православной вере христианской, всякому христианину необходимое». Таким образом, катехизис составляется для того, чтобы дать твёрдое основание осваивающему истинное учение (Лк. 1:4), «наставить в начатках пути Господня» и позволить «говорить и учить о Господе правильно» (Деян. 18:25).

Отсюда следует, что главными требования к катехизису являются: 1) безукоризненность формулировок с точки зрения богословия, культуры речи, логики; 2) доступность и внятность текста для научения в вере и благочестии людей, намеренных принять Крещение либо получающих основополагающие знания о Православии; 3) наличие авторитета, позволяющего документу быть общепризнанным и иметь широкое распространение.

Как видим, всем этим критериям соответствует Пространный Православный Катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви свт. Филарета Московского. Не отменяет ценности всего документа отсутствие в нём ответов на ряд важных для верующих вопросов, которые могут быть оформлены в виде кратких дополнений к действующему Катихизису в едином с ним стиле.

В то же время представленный для широкого обсуждения православной общественностью Проект, как показано в настоящем отзыве, не отвечает, в соответствии с замыслом его разработки и качеством исполнения работы, ни одному из указанных критериев.

В связи с указанными замечаниями представляется целесообразным обозначить следующие краткие предложения по дальнейшей работе над Проектом:

1. Отказаться от придания вероисповедного статуса Проекту (во избежание расколов и нестроений).

2. Представить в форме общедоступного отчёта систематизированные сведения обо всех замечаниях и предложениях, полученных по итогам общецерковного обсуждения в заданных разработчиками рамках, с указанием их авторов.

3. Учесть полученные замечания и предложения и доработать представленный для обсуждения Проект как справочное пособие для катехизаторов, педагогов воскресных школ, преподавателей ОПК.

4. Также с учётом того, что сегодня каноническая ответственность Русской Православной Церкви простирается на множество стран и народов, целесообразно выполнить перевод Проекта или значимой его части как минимум на английский язык, чтобы Проект был доступен и для обсуждения зарубежной паствой.

 

 

 ПРИМЕЧАНИЯ

 

[1] Среди докладчиков проведённого круглого стола: протоиерей Максим Колесник, протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер, протоиерей Всеволод Чаплин, игумен Кирилл (Сахаров), И.С. Вевюрко, О.Е. Ефремов и др.

[2] В частности, учтены отзывы, подготовленные священниками Георгием Максимовым и Евгением Весёловым, протоиереями Всеволодом Чаплиным и Константином Буфеевым, К.Г. Шахбазяном, а также итоговый документ конференции по обсуждению проекта нового Катехизиса, прошедшей в Москве 8 октября 2017 г.

[3] Полное название: «Пространный христианский катихизис Православной Кафолической Восточной церкви». В тексте Проекта Пространный Катихизис святителя Филарета неизменно называется «катехизисом» (через букву «е»).

[4] Отметим, что указанные общецерковные документы, составившие части IV–VI Проекта, согласно информации на сайте СББК, «не подлежат обсуждению». Вместе с тем, ничего не сказано относительно запрета на обсуждение включения или невключения этих документов в Проект.

[5] Отметим, что наиболее ярким примером отказа от традиционной вопросно-ответной формы является «Катехизис Католической Церкви», утверждённый в 1992 г. При этом при подготовке вышедшего в 2005 г. «Компендиума» (краткого варианта катехизиса) римо-католики вернулись к вопросно-ответной форме.

[6] Это ранее указанное «Православное исповедание», а также «Священный катехизис» Вернардакиса, принятый Вселенской Патриархией в 1872 году и занимающий 256 страниц.

[7] Данный раздел представляет собой доклад, сделанный кандидатом философским наук, православным учёным И.С. Вевюрко на круглом столе по проекту нового Катехизиса 20 октября 2017 г. См.: https://stbasil.center/2017/10/23/razbor-proekta-katehizisa/

[8] Господь будет судить о вечной участи людей и по их вере. Он сказал: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16); «Вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин. 8:24); «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3:5). Святой Иоанн Креститель говорит о вечной участи людей так: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин. 3:36). В Откровении святого Иоанна Богослова читаем: «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою» (Откр. 21:8).

[9] Ориген, как известно, тоже учил об «общей природе»: «Таким образом, Христос имеет весь человеческий род, и, возможно, даже совокупность всего творения, как Свое тело, и каждого из нас в отдельности – как членов его» (См.: PG 12, 1330A).

[10] Одинаково учат о длительности дней творения и в едином ключе толкуют возникающие по вопросу Шестоднева сложности такие святые отцы, как сщмч. Дионисий Ареопагит (†96), сщмч. Иустин Философ (†165), свт. Феофил Антиохийский (†183), свт. Ириней Лионский (†202), свт. Ипполит Римский, мч. (†235), свт. Викторин Патавский (†303), свт. Мефодий Олимпийский, еп. Патарский (†312), свт. Афанасий Великий (†373), преп. Ефрем Сирин (†373), свт. Василий Великий (†379), свт. Кирилл Иерусалимский (†386), свт. Григорий Богослов (†390), свт. Григорий Нисский (†394), свт. Амвросий Медиоланский (†397), свт. Епифаний Кипрский (†403), свт. Иоанн Златоуст (†407), блж. Августин Иппонский (†430), свт. Лев Великий, Папа Римский (†461), блж. Феодорит Кирский (†457), св. император Юстиниан (†565), свт. Исидор Севильский (†636), прп. Максим Исповедник (†662), прп. Исаак Сирин Ниневийский (†1-я пол. VIII в.), прп. Анастасий Синаит (†нач. VIII в.), прп. Иоанн Дамаскин (†ок. 753), свт. Фотий Константинопольский (†896), прп. Симеон Новый Богослов (†1022), блж. Феофилакт Болгарский (†нач. XII в.), прп. Евфимий Зигабе́н (†1122), свт. Григорий Палама (†1357), прп. Епифаний Премудрый (†ок. 1420), прп. Иосиф Волоцкий (†1515), прп. Максим Грек (†1556), свт. Димитрий Ростовский (†1709), свт. Филарет Московский (†1867), свт. Игнатий (Брянчанинов) (†1867), свт. Феофан Затворник (†1894), св. прав. Иоанн Кронштадтский (†1908), сщмч. Владимир Киевский (Богоявленский) (†1918), прп. Иустин (Попович) (†1979). Буквальное восприятие слов книги Бытия в отношении сотворения жизни зафиксировано и в Православном Исповедании Кафолической и Апостольской Церкви Восточной, и в Пространном Катихизисе свт. Филарета. Буквального понимания длительности дней творения придерживается и литургическая традиция Православной Церкви.

[11] Прп. Ефрем Сирин свидетельствует: «Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание; непозволительно также говорить, будто бы… в описании сем представлены одни наименования или ничего не означающие, или означающие нечто иное». Свт. Василий Великий говорит: «А я, слыша о траве, траву и разумею, также растение, рыбу, зверя и скот, всё, чем оно названо, за то и принимаю, “ибо не стыжусь благовествования” (Рим. 1,16)…». Свт. Григорий Палама повествует: «Бог в шесть дней, не только создав весь этот чувственный мир и украсив его, но и единого, составленного из чувственного и духовного элементов, живого человека создав и оживотворив и даровав ему власть над живыми существами и растениями на земле, в седьмой день почил от всех Своих трудов…». Цитаты подобного рода из патристического наследия можно приводить и дальше – против них ссылка на якобы «эволюционистский» взгляд блаж. Августина, на которого ссылаются авторы Проекта, выглядят весьма неубедительно.

[12] http://www.pravmir.ru/svyashhennoe-pisanie-i-svyashhennoe-predanie-pravoslavnyiy-vzglyad/

[13] https://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Alfeev/pravoslavie-tom-1/5

[14] https://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Alfeev/pravoslavie-tom-1/9

[15] https://mospat.ru/ru/2011/09/12/news47551/

 


Читайте также по теме проекта нового Катехизиса:

Киприан Шахбазян. Замечания к проекту нового Катехизиса

Николай Пронин. Учение о первородном грехе и Искуплении в проекте нового Катехизиса Русской Православной Церкви

Священник Георгий Максимов. Отзыв на проект нового Катехизиса

Священник Евгений Веселов. Читая проект нового Катехизиса

Вячеслав Фоминых. В проекте нового Катехизиса присутствуют ссылки на «новооткрытый» второй том, якобы принадлежащий авторству преп. Исаака Сирина


Благодатный Огонь




Голосование за статью

 /  Не понравилась  -  ...

Комментарии:

Сергій 15.11.2017 в 15:47:15

Ещё и ещё раз перечитал Проект. В одном из прошлых моих комментариев я недоумевал по поводу отсутствия в Проекте определения Православия. В последней части Проекта находим:
“Православие – это внутреннее качество Церкви, сохранение вероучительной истины, богослужебного и иерархического строя и принципов духовной жизни, непрерывно и неизменно пребывающих в Церкви со времен апостольских” (Часть VI. Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию, 1.19, стр. 344).
Отчего же в самом конце Проекта и только по отношению к инославию? Если “православный” из определения означает “подлинно христианский”, почему бы не сказать об этом сразу? И объём поуменьшился бы, и вопросов бы поубавилось...

Антон Мацнев 13.11.2017 в 16:01:02

Наталия, я имею ввиду соавторов проекта катехизиса. Например, таких что на Православие.ру отвечал священнику Георгию Максимову на его замечания к проекту.

Наталия 13.11.2017 в 15:01:18

Антон Мацнев:
***Судя по реакции некоторых его соавторов, возникают сомнения в адекватном отношении к замечаниям....***
Антон, кого имеете ввиду?
Понравился комментарий Владимира Юрганова - "занимательное наукообразие там, где должно быть тезисно и ясно изложена суть веры, недопустимо".

Антон Мацнев 13.11.2017 в 11:57:36

Не состоятельность проекта, как катехизиса, собственно понятна. Вот будут ли учтены замечания к нему? Судя по реакции некоторых его соавторов, возникают сомнения в адекватном отношении к замечаниям. Как бы не пришлось просто не принимать и игнорить, как и многое другое из нынешней миссионерской самодеятельности.

Владимир Юрганов 13.11.2017 в 07:31:43

Очень пространный разбор, чтение уже начала породило желание высказаться.
"не отражены многие вопросы которые имеются в новых церковных документах".
Это церковные документы должны соотвествовать катехизису, а не наоборот, катехизис надо подгонять под политические цедули. Лично мне структура этого "катехизиса" напоминает советские учебники по Обществоведению или Истории партии. Не богословский документ, а политический, а местами выглядит типа Забавного Евенгелеия с его фальшивым ерническим наукообразием. Если книги Перельмана (Занимательная математика и т.п.) являются полезными, то занимательное наукообразие там, где должно быть тезисно и ясно изложена суть веры, недопустимо.

Россиянин 12.11.2017 в 20:26:12

Ситуация очевидна. Предстоит выбор пути. Или мы будем стоять в Православии. Или пойдем по варианту подготовки и проведения подобия Второго ватиканского собора и отказа от Православия. Некоторые последние общецерковные мероприятия указывают на второй вариант.

Марина 12.11.2017 в 20:06:35

"К числу существенных недостатков текста Проекта является наличие в нём скрытых прямых цитат из ряда источников, прежде всего – из трудов Высокопр. Илариона, митр. Волоколамского. Соответствующие цитаты должны либо быть должным образом оформлены, либо исключены."
Для чего скрывать цитаты? Всем понятно! Таким образом, создание нового Катехизиса - никому не нужный труд. Кроме экуменистов, которые хотят протащить свои идеи в виде "изложения православной веры по-новому".

Добавить комментарий:

Код анонса статьи для вставки в блог или на сайт

показать анонс