Архив номеров Номер 1

 В последнее время многие церковные издания неоднократно выступали в защиту канонического Православия на Украине, справедливо обличая раскольнические группировки вроде Украинской Автокефальной Православной Церкви и «Киевского Патриархата». Однако, описывая плоды, не стоит забывать о древе, их породившем. Древо это — идея создания Автокефальной Православной Поместной Церкви на Украине.

 Сам термин «Киевский Патриархат» впервые был сформулирован униатским митрополитом Андреем Шептицким. Он предлагал в случае победы Австро-Венгрии в Первой мировой войне создать униатский патриархат в Киеве и рукополагал греко-католических «епископов» с титулами вплоть до «сибирских». То есть планы на случай военного поражения России были самые грандиозные, задача-максимум — полный разгром Православной Российской Церкви, подчинение ее через «Киевский Патриархат» римскому папе.

 Была хоть и небольшая, но активная армия униатских фанатиков — «сичевые стрельцы», — составившая костяк петлюровской армии. Униатские боевики, захватив Киев, первым делом расстреляли белых офицеров и графа Келлера — православного монархиста, единственного белого вождя, благословленного на борьбу против красных Святейшим Патриархом Тихоном. Именно петлюровские униаты организовали липковщину, так называемую «Украинскую Автокефальную Церковь» — самочинное сборище, которое держалось только благодаря сначала униатам, потом коммунистам. И те и другие пользовались услугами автокефалистов-самостийников для разрушения Православной Церкви. В наше время такие именно униаты — основные пропагандисты автокефалии Православной Церкви. Именно греко-католики возглавляют на Украине депутатскую группу «За единую Поместную Церковь».

 Красноречивы итоги последнего Поместного Собора Украинской Греко-Католической Церкви (УГКЦ): помощником престарелого кардинала Мирослава Ивана Любочивского (то есть фактически правителем) стал архиепископ Киевский и Вышгородский Любомир Гузар — ярый сторонник создания униатского «Киевского Патриархата».

 Многие аналитики делают выводы о том, что между Ватиканом и Львовом якобы нарастают противоречия, мотивируя это тем, что Рим осторожничает с созданием Униатского Патриархата.

 Это не так. Противоречий нет. Процесс состоит из многих ходов. Пока Украинская Православная Церковь и Московский Патриархат едины, создавать Патриархат униатский бессмысленно. Другое дело, если Украинская Православная Церковь Московского Патриархата получит отпускную грамоту — «каноническую автокефалию». Это будет крупнейшим политическим и моральным поражением Московской Патриархии. С Русской Церковью просто перестанут считаться. С ее «автокефальной частью» — тем более. Вот тогда-то униаты выступят как победители, как консолидирующая сила, и создание униатского Патриаршего Центра как бы увенчает их победу в многовековой борьбе с Православием. Разгром деморализованной, расчлененной на «региональные автокефалии» крупнейшей Поместной Церкви — Русской — станет «делом техники». Какова будет эта «техника», показал все тот же Львовский Собор УГКЦ 1996 года. Двести его участников, то есть вся мирянская часть (абсурдно думать, что это произошло без ведома епископата, в частности, присутствовавшего на Соборе папского нунция Антонио Франко), потребовали от президента Кучмы и прокурора суда над православным епископом Львова Преосвященнейшим Августином за то, что он провел православную научно-богословскую конференцию, участники которой «осмелились» не принять унию. О том, что православным христианам земной помощи ждать практически неоткуда, свидетельствует и поведение Константинопольского Патриархата. Три года назад, проводя курс на унию с Римом, Константинопольский Патриарх Варфоломей принял в общение сомнительной каноничности группу украинских автокефалов во главе с архиепископом Всеволодом Майдановским.

 Архиепископ Всеволод не только сослужит с униатами, но и создал совместную так называемую «студитскую группу» из членов Константинопольского Патриархата и греко-католиков. Последнее заседание ее прошло перед началом упомянутого Собора на острове Халки. Видимо, там обсуждались тактика и стратегия совместных действий. Также в преддверии Собора папа Иоанн Павел II отслужил в Ватикане вместе со всем епископатом УГКЦ торжественную мессу, посвященную 400-летию унии, зачитав проповедь на «державной мове» — сакральном языке униатов.

 Итак, у них — полная консолидация, а Русскую Православную Церковь предлагается расчленить. Эстония — полигон, следующая станция — Киевская Русь.

Идея обособления и полного разделения с РПЦ придумана и исполняется униатами. «Украинская Автокефальная Православная Церковь» и «Украинская Православная Церковь — Киевский Патриархат» фактически их сателлиты. Сначала — автокефалия, потом — уния. Кто против — тому пригрозят уголовным кодексом за разжигание «межрелигиозной розни». Газеты и телевидение промолчат, а скорее всего — помогут униатам. Что же делать православным? Либо следовать в хвосте униатской русофобской политики и идеологии, стыдливо оправдывать их, либо консолидироваться перед лицом катастрофы и дать достойный отпор. Вывод: порожденная униатами идея «канонической автокефалии» является средством окончательной ликвидации Православия на Украине.

 Кроме того, очевидным является факт, что для автокефалии Православной Церкви Малороссии нет ни канонических, ни исторических причин. Вспомним историю. Само разделение единой русской митрополии везде воспринималось как трагедия. Святители Киприан и Фотий, всероссийские митрополиты (XIV в.), известны именно как объединители распавшейся тогда на три части (Московскую, Киево-Литовскую и Галицкую) Русской митрополии, за что и прославлены в лике святых Церковью. А история существования отдельной от Москвы Киевской митрополии с 1458 по 1597 год — это история борьбы православного русского народа с ненадежным, тяготеющим к унии епископатом, начиная с ученика Исидора Григория и заканчивая предателем — Михаилом Рогозой.

 

 Следующий период уникален — это подлинно соборное управление Церкви всеми православными патриархами совместно с церковным народом, объединенным в братства. Самосознание православных Речи Посполитой было однозначно русским — об этом свидетельствуют как письменные памятники (первый учебник русской и церковной истории «Полинодия» Захарии Копыстенского, «Синопсис» Иннокентия Гизеля, первая русская грамматика Мелетия Смотрицкого), так и многочисленные просьбы и даже требования митрополитов Иова Борецкого, Исайи Копинского о присоединении к Московскому царству, массовая миграция гонимых поляками малороссов в московские пределы — так называемую Слобожанщину. А какой взлет патриотизма всего русского народа наблюдался и в Москве, и в Киеве, и в Вильно, и во Львове во время борьбы с Польшей и католицизмом — православные братства, нижегородское ополчение, ярославский «совет всея земли»... Вспомним процесс воссоединения России: от Куликовской битвы, от мученической смерти Патриарха Гермогена — к Собору 1613 года, от православных братств — к Переяславской Раде! Принципиально важным является факт (насильно к этому не призовешь) активнейшего участия малороссиян в государственном и церковном строительстве единой России: почти все архиереи РПЦ рубежа XVII—XVIII веков — выходцы из Малой Руси. Русский язык — наш общий, он не является ни московским, ни киевским. Роль выпускников Могилянской академии — Епифания Славинецкого, Арсения Сатановского, Григория Сковороды — в его формировании ничуть не меньше, чем великороссов. Конечно, были недовольные с обеих сторон: во-первых, это полонизированная шляхта, окончательно отпавшая в унию; во-вторых, московские «удельные» сепаратисты, отпавшие в старообрядчество.

 Таким образом, общерусское единство — непререкаемый факт. Сейчас враги русского единства говорят, что Москва якобы подмяла под себя Малую Русь, «русифицировала» Россию, уничтожив многие местные особенности. Однако уместнее говорить о вульгарной европеизации и Великороссии, и Малороссии в XVIII веке.

 Кстати, раньше и больше европеизировалось малороссийское дворянство. Аристократия тогда забыла русский язык вообще. А уничтожение Патриаршества было ударом по всей Русской Церкви. При возвращении России к нормальной православной государственности все постепенно становилось на свои места. В 1906 году при Священном Синоде была создана комиссия по переводам Священного Писания на малороссийское наречие, возглавляемая русским патриотом и монархистом архиепископом Феофаном (Быстровым). А один из лучших сборников малороссийских песен был составлен Михаилом Максимовичем, не менее горячим сторонником русского единства, специально уполномоченным графом Уваровым для борьбы с польско-католической сепаратистской ересью. Кстати, его внук — наш современник святой Иоанн (Максимович). Итак, при нормальном православном развитии России и местное, и общерусское начала неслиянно и нераздельно существуют в любви и согласии.

 

 Когда говорят об истоках «самостийнической» идеологии, совершенно справедливо указывают на внешние факторы — униатскую пропаганду и т. п. Однако есть и внутренние: это вышеупомянутое вульгарное западничество и то, что в XVIII—XIX веках Россия забыла о русских в Галиции. Ведь там был целый взрыв русского самосознания, энтузиазм возвращения в православную веру. Австро-Венгрия, естественно, развязала массовые репрессии. Однако практически единственными в России, кто занимался русскими в Галиции, были историк Михаил Погодин, граф Бобринский, митрополит Антоний (Храповицкий) и царь-мученик Николай II.

 Мы дорого заплатили за забывчивость. Естественно, невостребованная энергия русского народа Галиции стала развиваться вовнутрь, многовековая изоляция актуализировала местные особенности языка, обычаев, культуры, и появилось самостийничество. Поддержанное внешними врагами, ныне оно торжествует — почти весь русский народ и его элита начали думать о том, что русского народа-то не существует (название «русские» стало ассоциироваться только с великороссами, а жители Киевской и Московской Руси стали считать друг друга разными нациями). Это не просто ложь — это катастрофа, причем для всех. Ни Великороссия, ни Малороссия, ни Белая Русь, составляя единое целое, не могут существовать обособленно.

 

 События, происходящие в нынешнем году, усиливают тревогу. 6 февраля 1997 года митрополит Киевский Владимир (Сабодан), постоянный член Священного Синода Русской Православной Церкви, встретился с «архиепископом» Любомиром Гузаром, членом Синода Украинской Греко-Католической Церкви (униатской). Единственное, что известно о встрече, это то, что Гузар «предложил изучить вопрос о возможности объединения униатов и православных в Единую Поместную Украинскую Церковь, ультимативно требуя полной независимости от Московской Патриархии». В кратком коммюнике сообщается также, что митрополит Владимир ответил, что «процесс получения автокефалий — длительный процесс, который не должен быть связан с политическими настроениями или давлением на Украинскую Православную Церковь Московского Патриархата». Итак, мы видим печальную и трагическую ситуацию: диктующий, говорящий с позиции силы униат Гузар и защищающийся, оправдывающийся православный митрополит, паствы у которого в шесть (!) раз больше, чем у Гузара. Причем владыка Владимир все-таки говорит о так называемой «канонической автокефалии», получение которой, безусловно, явится катастрофой для всей Русской Православной Церкви. Перед нашими глазами происходит реализация ватиканского плана, разработанного еще в 1912 году униатским митрополитом Андреем Шептицким. Шептицкий изложил его в форме докладной записки «О мерах по отторжению Русской украйны» на имя австро-венгерского императора Франца-Иосифа. Суть этого плана в следующем:

1) отторжение малороссийских епархий от РПЦ;

2) запрет почитания русских святых и физическая ликвидация несогласных;

3) после этого — создание униатского Киевского Патриархата и подчинение ему отторгнутых епархий.

 Реализацию этого плана Шептицкий считал главным (!) залогом успеха отторжения Малой России от Великой.

 Архиепископ Любомир Гузар, фактически управляющий УГКЦ в Киеве, — воинствующий антиправославный «самостийник»-русофоб. Гузар откровенен, он уже ничего не скрывает, ультимативно требуя независимости от Московского Патриархата.

 В том же духе высказывается ученик Любомира Гузара, новый Киево-Вышгородский экзарх УГКЦ Михаил Колтун. Он заявил буквально следующее: «УГКЦ симпатизирует инициированной Киевским Патриархатом идее создания Единой Украинской Поместной Церкви... хотя УГКЦ и принадлежит Римскому "Апостольскому престолу", однако будет содействовать объединению Православных Церквей».

Униаты прекрасно понимают, что добиться «канонической автокефалии» сразу невозможно, поэтому ныне они активно подготавливают общественное мнение (все эти заявления — тому свидетельство), выбивают Православие откуда только возможно, укрепляют позиции своих сателлитов — «Киевского Патриархата» и нескольких группировок, объединенных аббревиатурой «УАПЦ», и конечно же, укреплением позиций коммуно-мазепинского режима, оккупировавшего Малую Русь. О том, когда настанет «час X», час окончательного «решения православно-русского» вопроса, проговорился председатель комитета по делам религий Украины Анатолий Коваль. 11 января он заявил на пресс-конференции следующее: «каноническая автокефалия» и «объединение Православных Церквей на Украине» планируется на 2000-й год. Созданный «комитет по празднованию 2000-летия христианства» имеет специальные полномочия вмешиваться в дела Православной Церкви с целью ее отторжения от Московского Патриархата и объединения с раскольниками. Итак, «операцию» планируется «провернуть» в разгар ожидаемых в 2000 году экуменических братаний, «под юбилей». В процессе задействованы все силы, в том числе и униатское лобби в РПЦ. Еще одна иллюстрация — это беседа крупнейшего французского политолога Алена Безансона с госпожой Иловайской в «Русской мысли» (17–23 апреля 1997 г.). Безансон декларирует следующий план действий.

 В целях идеологического закрепления униатско-«самостийной» идеологии он предлагает ввести в обиход термин «об украинском геноциде 30-х годов, сравнимом в мировой истории лишь с еврейским и армянским». На этот вызов требуется ответ. Г-н Безансон лукаво умалчивает о действительно кровавейшем в мире большевистском геноциде русского народа. Голодомор 30-х годов в Малороссии — это часть его. Причем геноцид начался в 20-е годы террором против РПЦ и насильственной украинизацией, то есть большевистской попыткой раскола русского народа, вивисекции «отдельной украинской нации». Украинизация охватила тогда пространство от Винницы до Ставрополья (!), и голодомор был необходимым ее инструментом — больше всего искусственный голод свирепствовал на Волыни (точнее, ее части, находившейся в СССР) — крае, бывшем в начале XX века оплотом русских православных патриотических сил. Например, численность «Союза русского народа» на Волыни составляла два миллиона (I) человек, то есть больше, чем где-либо. Поэтому большевикам необходимо было физически уничтожить этот народ — голодомором и духовно — погромом Православной Русской Церкви и пресловутой украинизацией.

 Безансон сознательно умалчивает еще об одном геноциде — Галицкой и Карпатской Руси в 1882–1916 годах. Дело в том, что Русское движение в Галиции середины XIX века настолько перепугало австро-венгерские власти, что они развязали геноцид. Был создан 21 концентрационный лагерь для русских людей и духовенства, переходивших тогда массами в Православие. В 1882–1916 годах уничтожено более 70 000 человек, около 100 000 галичан бежало в Россию [1]. Единственным способом выжить для русского человека — это было отречься от веры православной и русского имени, записавшись «украинцем». Австро-Венгрией, собственно, и было создано движение русских коллаборантов, срочно переименованных в «украинцев». Им предоставлялись льготы: право расправы и пыток над русскими узниками концлагерей (вот откуда поразительная жестокость бендеровцев и нынешних униатов) и вменялось в обязанность «стучать» на всех, заподозренных в русофильстве. Обычно карательная экспедиция австро-венгерской армии предварялась обходом города или села «украинцами», ставившими на домах русофилов букву «Р». Потом заходил вооруженный отряд...

 Чтобы доказать лояльность Австро-Венгрии, «украинофилы» соревновались в русофобии. Собственно, австро-венгерский опыт большевики лишь переняли, а русофобские идеи «самостийников» перекочевали в «историческую школу акад. Покровского» — печально знаменитый Институт красной профессуры, а оттуда — в современную либеральную риторику.

 Господин Безансон также предлагает перенять этот опыт, утверждая, что через десять лет с преподаванием на русском языке на его родине — Малой Руси — будет покончено, и, конечно же, утверждает, что важным показателем украинской независимости будет «автокефалия Украинской Православной Церкви», что в результате ее «могло бы начаться примирение с католическим меньшинством». Комментарии, я думаю, излишни.

 

 Будем откровенны: мы подошли к критической черте — еще шаг, и по Православию в Малой Руси — духовном и культурном ядре всей России — будет нанесен очень сильный удар. Надеяться, что в этом случае оно не будет поколеблено в остальных частях России, не просто наивно, но преступно.

 Как могло случиться, что паства крупнейшей в мире Русской Православной Церкви, за некоторыми исключениями, не заметила почти полного уничтожения Православия в Галицкой Руси, равнодушно проходит мимо «боевых сводок» об антиправославной войне в Малой России — когда священникам вспарывают животы (как в Ивано-Франковске), «филаретовские» боевики железными ломами избивают духовенство и народ (как в Ровно), когда православные храмы захватывают сотнями (в одной Луцко-Волынской епархии захвачено более 150 храмов)? Наших братьев добивают, а церковный народ безмолвствует.

 Верные православные должны четко и однозначно заявить, что вопрос единства РПЦ — не предмет для дискуссий, ни о какой «канонической автокефалии» в Малой Руси не может быть и речи. Мы обязаны показать пример не просто единства, но теснейшей спайки всех здоровых сил нашей Церкви на территории Великой, Белой и Малой России — епископата, духовенства, мирян, духовных школ и т. д.

 Добиться этого можно углублением постоянных контактов, обменом преподавателями духовных учебных заведений, организацией подворий крупнейших мало- и великорусских монастырей и лавр: Оптиной пустыни, Дивеевского, Троице-Сергиева — в Малой Руси, Почаевской, Киево-Печерской лавр — в Москве и т. д.

 Опираясь на это единство, РПЦ должна перейти в миссионерское контрнаступление.

 В ходе своего визита в Польшу в июне 1997 года папа Иоанн Павел II причислил к лику святых польскую королеву Ядвигу. Чем же так прославилась эта особа? С ее именем непосредственно связано следующее событие. Благодаря ее династическому браку с литовским князем Ягайлом начался процесс переориентации обрусевшей православной Литвы на Польшу и католицизм, закончившийся Люблинской (1509 г.) государственной и Брестской (1597 г.) церковной униями. Для насаждения католицизма, окатоличивания и ополячивания русского народа Литвы потребовался массовый террор, который начала королева Ядвига с князем Ягайлом. Закономерно, что срочная канонизация королевы Ядвиги совпала с попытками воссоединения Белой и Великой Руси. Ватикан адекватно реагирует на любые шаги по воссоединению разделенного русского народа: во-первых — канонизацией личностей типа королевы Ядвиги и униатского митрополита Андрея Шептицкого. одного из главных идеологов униатского сепаратизма в Малороссии.

 

 Все, что сейчас происходит в Киевской Руси, — это реализация ватиканской политики отторжения Малой Руси от Великой с целью ее окатоличивания, прямая поддержка оппозиции в Белой Руси. Пресловутый «Белорусский народный фронт» громогласно объявляет себя католической партией, а отделения БНФ зачастую создаются прямо в католических и униатских приходах. То же самое и в Малороссии, где «самостийнические» силы напрямую связаны с унией. Так, в Галиции ячейки Руха и униатские общины — это одно целое, а в Тернополе униатское епархиальное управление и областная организация «Конгресса украинских националистов» располагаются в одном помещении.

 А в июне 1997 года, когда святая Православная Церковь отмечает свой «день рождения» — праздник Святой Троицы, Леонид Кучма поехал в город Гнезно — место коронации польских королей (как все символично!) — на организованную Ватиканом церемонию «канонизации» прусского архиепископа Адальберта — ярого гонителя святых Кирилла и Мефодия церковнославянского богослужения. Там Кучма встречался с папой. Обговаривались соответствующие вопросы. В частности (по сообщению католического информагентства «Благовест-инфо»), о визите папы на Украину. Папа предложил провести на острове Хортица, в колыбели Запорожской Сечи, так называемую мессу примирения — совместное богослужение. Естественно, оно должно совпасть с дарованием так называемой канонической автокефалии.

 Вполне вероятно, что многие видят в «канонической автокефалии» этакую панацею, средство уврачевания расколов (средство на самом деле ложное, ибо в святую Церковь должно возвращаться с покаянием, а не «воссоединяться») и не думают подчиняться римскому папе. Но ведь их согласия никто не спросит — на кафедры и приходы «упрямцев» у униатов претенденты уже есть.

 Все приведенные цитаты опубликованы в печати, в частности, в католическом информагентстве «Благовест-инфо», львовской униатской газете «Патриархат», автокефалистской «Нашей эpe» и т. д. То есть они уже ничего не скрывают, Событии развиваются, и поэтому православный читатель должен регулярно знакомиться с этими источниками, знакомиться не для уныния, а для действия.

 Кроме того, канонизация святой Православной Церковью всех святых мучеников и исповедников на Галкцкой и Карпатской Руси, от латин пострадавших: отца Максима Сандовича, иеромонаха Алексия (Кабалюка), епископа Карпатской Руси в З0-е годы XX века Досифея Сербского (зверски замученного католиками-хорватами), святых мучеников и исповедников из сел Гнилички и Изы Артемия Вакарова, Иулиании Прокоп и сонма неизвестных святых; святителей, убиенных бендеровцами за верность Матери-Церкви, — митрополита Алексия (Громадского), епископа Мукачевского Мануила (Тарнавского) и многих других — задача крайне необходимая.

 

Молитвами всех святых, в земле российской просиявших, святых новомучеников российских и царственных мучеников, мучеников и исповедников галицких и карпато-русских, от латин пострадавших, Церковь Русская и Святая Русь — Великая, Малая и Белая — да будут едины!

 

 
Примечание

[1] Как известно, Львовское братство следило за чистотой как православной веры, так и русского языка.