Библиотека

Обновленческий епископ Антонин Грановский (Александр Андреевич Грановский; 1865–1927) – крупный деятель обновленческого движения и раскола.

Окончил Полтавскую духовную семинарию, в 1891 г. – Киевскую Духовную академию со степенью кандидата богословия. Помощник инспектора академии. В 1892 г. назначен смотрителем московского Донского духовного училища, в 1893 г. – Киево-Подольского духовного училища, в 1895 г. – инспектором Тульской духовной семинарии, в 1897 г. переведен преподавателем в Холмскую духовную семинарию.

В 1890 г. принял монашеский постриг, рукоположен во иеромонаха. В 1898 г. Антонин возведен в сан архимандрита, назначен ректором Благовещенской духовной семинарии. В 1899 г. младший, затем старший цензор в столичном духовно-цензурном комитете. Перевод в Санкт-Петербург связан с покровительством Антонину Грановскому со стороны митрополита Антония (Вадковского). В 1902 г. Антонин – магистр богословия (за сочинение «Книга пророка Варуха»).

28 февраля 1903 г. в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры Антонин хиротонисан во епископа Нарвского, викария Санкт-Петербургской епархии.

Антонин был участником Санкт-Петербургских религиозно-философских собраний 1901–1903 гг. В 1905 г. был членом комиссии по выработке правил о свободе печати, где высказался за полную, ничем не ограниченную свободу печати с совершенным уничтожением всякой цензуры. После 17 октября 1905 г. прекратил произносить при поминовении Императора титул «самодержавнейший». Опубликовал в газете «Новое время» статью о сочетании законодательной, исполнительной и судебной власти, как о земном подобии Божественной Троицы. В 1908 г. епископ Антонин уволен на покой, жил в Троице-Сергиевой пустыни.

В 1913 г. епископ Антонин (Грановский) назначается на Владикавказскую и Моздокскую кафедру. По настоянию митрополита Питирима Петроградского 16 января 1917 г. Антонин был уволен на покой «по болезни» с определением пребывания в Богоявленском монастыре в Москве. В Богоявленском монастыре Антонин Грановский впервые стал вводить литургические новшества, за что в 1921 г. был запрещен в священнослужении св. Патриархом Тихоном.

23 марта 1922 г. Антонин дал интервью газете «Известия», в котором заявил о поддержке насильственного изъятия церковных ценностей. 28 марта 1922 г. по инициативе Л.Д. Троцкого Антонин Грановский получил приглашение принять участие в работе Центральной комиссии помощи голодающим (Помгол) в качестве «лояльного епископа» с целью спровоцировать раскол среди духовенства на конкретном вопросе: изъятие ценностей из церквей. 13 апреля постановлением Политбюро ЦК РКП(б) Антонин был утвержден членом ЦК Помгола как представитель «советского» духовенства для работы по реализации церковных ценностей. 29 апреля 1922 г. в качестве эксперта принял участие в Московском процессе против духовенства и мирян, обвиненных в сопротивлении изъятию ценностей. Выступление Антонина, требовавшего безусловной передачи всех ценностей, в т. ч. евхаристических сосудов дало властям основания для вынесения смертного приговора 11 обвиняемым. Тогда же Антонин обратился во ВЦИК с ходатайством об их помиловании. В рассматриваемое время, как и позднее, Антонин предпринимал свои действия, согласовывая их с Е.А. Тучковым, начальником 6-го отделения СО ГПУ–ОГПУ, к компетенции которого относилась борьба с религиозными организациями в СССР.

13 мая 1922 г. епископ Антонин примкнул к группе «прогрессивного духовенства», которое возглавили священники А.И. Введенский и В.Д. Красницкий, подписав вместе с ними воззвание, обвинявшее св. Патриарха Тихона в руководстве контрреволюцией. Епископ Антонин (Грановский) и другие обновленцы требовали «немедленного созыва поместного Собора для суда над виновниками церковной разрухи, для решения вопроса об управлении церковью и об установлении нормальных отношений между нею и Советской властью».

19 мая епископ Антонин (Грановский), поддерживаемый Е.А. Тучковым, встал во главе самочинного обновленческого «Высшего церковного управления» (ВЦУ), тем самым придав расколу окончательное оформление. При этом Антонин находился в оппозиции к В.Д. Красницкому и возглавляемой им группе белого духовенства «Живая церковь», игравшей в июне 1922 – апреле 1923 г. ведущую роль в обновленческом расколе. 6 августа 1922 г. Антонин был назначен ВЦУ на Московскую кафедру с титулом «архиепископ Крутицкий», 20 августа Антонин принял титул «митрополит Московский и всея России».

6–17 августа 1922 г. в Москве состоялся Всероссийский съезд «Живой церкви», на котором произошел разрыв между сторонниками В.Д. Красницкого и группой Антонина Грановского. 24 августа 1922 г. Антонин встал во главе «Союза церковного возрождения». В Положении «Союза» так определялась его задача: «Союз отвергает кастовое крепостничество и кастовое утверждение интересов “белого попа”. Союз стремится к улучшению церковных порядков по девизу: все для народа и ничего для сословия, все для Церкви и ничего для касты».

22 сентября 1922 г. Антонин Грановский заявил о своем разрыве с живоцерковниками и выходе из ВЦУ, 23 сентября постановлением ВЦУ он был освобожден от всех должностей. В.Д. Красницкий обратился в ГПУ с просьбой выслать Антонина из Москвы, т. к. «он становится знаменем контрреволюции». В ответном письме В.Д. Красницкому указывалось, что «органы власти… не имеют ничего против Антонина Грановского и нисколько не возражают против организации нового, второго ВЦУ». В результате временного компромисса в октябре 1922 г. Антонин вернулся на пост председателя ВЦУ, после того как оно было реорганизовано и включило в себя представителей «Живой церкви», «Союза церковного возрождения» и новообразованной группировки «Союз общин древлеапостольской церкви», который возглавил священник А.И. Введенский.

На обновленческом «соборе» 1923 г. Антонин Грановский был избран его почетным председателем, однако фактическое руководство «собором» осуществляли А.И. Введенский и В.Д. Красницкий. 8 мая Антонин вошел в состав избранного «собором» Высшего церковного совета в качестве председателя. Но уже 24 июня освобожден от всех занимаемых постов и уволен на покой. Этому предшествовала публикация в «Известиях» 17 мая 1923 г. статья Антонин «Азбука церковной реформы», ставшей программным документом «Союза церковного возрождения». В ней говорится: «Союз принимает советский строй внутренне, считая, что нерелигиозная власть есть лучшее условие подлинной свободы церкви… Союз принимает цель революции – создать не одно платоническое, но бытовое братство в человеческом общежитии и рассматривает социализм как подход к этому укладу с внешней технической стороны».

Об освобождении из ГПУ св. Патриарха Тихона Антонин отозвался так: «Тихон клейменый или Тихон прощеный – он нам одинаково не нужен».

На обновленческом лжесоборе 1923 года «митрополит» Антонин (Грановский) сделал доклад «О реформе календаря»; в результате «собор» в своей резолюции, принятой без прений, признал необходимым переход на новый (григорианский) стиль с 12 июня 1923 г.

После обновленческого «собора» епископ Антонин привлек к себе внимание самочинными богослужебными новшествами, повлекшими за собой впоследствии его запрещение в священнослужении.

Ещё в 1921 г. епископ Антонин (Грановский) подготовил и издал реформированный чин литургии на русском языке, которая служилась в вечернее время в московском соборе Заиконоспасского монастыря, ставшем центром «Союза церковного возрождения». Сторонники «Союза» имелись также в Петрограде, Харьковской и Владимирской епархиях. Особенностью данной группы было проведение радикальной литургической реформы. Помимо того что, как и другие обновленцы, Антонин в богослужебной жизни перешел на русский язык и новый стиль (григорианский календарь), он перенес престол из алтаря на середину храма, литургию стал совершать по особо им составленному и изданному чину, «рецензированному по чинам древних литургий». Будучи сторонником разнообразия литургической жизни Церкви, активно импровизировал в этой сфере, например, вводил в состав богослужебных последований стихи современных поэтов.

«Союз церковного возрождения», возглавляемый епископом Антонином (Грановским), ставил во главу угла именно литургические преобразования, дабы культ был «от мелочей и от слова до слова понятен каждому верующему и доступен» («Обновление церкви», 1923, № 3–4). «Мы, если можно так выразиться, пионеры-новообрядцы, – заявлял в 1924 г. расколоучитель-реформатор Антонин. – Вот эти новые формы нашего ритуала, наши новшества Тихону (Святейшему Патриарху. – Ред.) завидны, а потому ненавистны и неприемлемы... Мы, к примеру, молимся на родном живом языке... Но Тихон, по своей поповской профессиональной узости и корыстному крепостничеству, это запрещает и пресекает... и нам нет никаких резонов потакать его преступному ожесточению против нашего русского языка... Тихон наш душегуб, как представитель, покровитель закостенелого, отупевшего, омеханизировавшегося, выдохшегося поповства... Во имя мира и для единения в духе любви не мы должны, а он должен благословить одинаково и славянский, и русский. Тихон не прав, сто раз не прав, преследуя наш обряд и называя нас сумасшедшими». Антонин говорил: «...Народ ходит в церковь и желает, чтобы учение Христа мы проводили на понятном ему языке, и мы должны это сделать. Союз “Церковное возрождение” дает то, чего желает народ» (Труды первого Всероссийского съезда или собора Союза «Церковное возрождение». М., 1925, с. 25).

Антонин рассказывал, как он предлагал в 1924 году верующим похлопотать у власти об открытии одного храма, но с условием: принять русский язык и открыть алтарь. Верующие обратились за советом к Патриарху Тихону. Святейший Тихон ответил: пусть лучше церковь провалится, а на этих условиях не берите.

Антонин говорил: «Посмотрите на сектантов всех толков. Никто не устраивает в своих молельнях скворечников. Все католичество, вся реформация держит алтари отгороженными, но открытыми. Вот эти два наших приобретения: русский язык и открытый алтарь – представляют два наших разительных отличия от старого церковного уклада. Они так претят Тихону, то есть поповству, что он рад, чтобы такие церкви провалились».

А вот как описывалось в одной из провинциальных газет богослужение, совершавшееся епископом Антонином (Грановским) в Заиконоспасском монастыре в Москве в 1922 году: «Антонин в полном архиерейском облачении возвышается посреди храма в окружении прочего духовенства. Он возглашает; отвечает и поет весь народ; никаких певчих, никакого особого псаломщика или чтеца... У всех ревнителей служебного благочестия и церковного Устава волосы дыбом становятся, когда они побывают в Заиконоспасском монастыре у Антонина. Не слышать “паки и паки”, “иже”, и “рече”. Все от начала до конца по-русски, вместо “живот” говорят “житие”. Но и этого мало. Ектении совершенно не узнаешь. Антонин все прошения модернизировал. Алтарь открыт все время... В будущем он обещает уничтожить алтарь и водрузить престол посреди храма».

Сам Антонин заявлял в 1924 году: «Богомольцы входят в Заиконоспасский храм, видят здесь обстановку, для них необычную. Мы совершаем службу на русском языке при открытом алтаре. Мы произвели изменения в чинопоследованиях таинств – крещения, бракосочетания и исповеди, изменили способ преподания причастия» (Антонин преподавал мирянам святейшее Тело Христово сахарными щипцами прямо в руки; при этом он аргументировал такой способ причащения мирян как «возврат к древней литургической практике», а также «гигиеническими соображениями» «во избежание заразы»).

Обновленческие литургические реформы Антонина заключались в призыве к «возврату к богослужебной практики Древней Церкви» (девиз всех протестантских движений!), а именно в «возрождении» древних чинов литургий. Основной труд Антонина так и называется: «Божественная литургия, рецензированная по чинам древних литургий митрополита Антонина», 1923 год.

30 июня – 4 июля 1924 г. в Москве прошел «Первый съезд, или собор» «Союза церковного возрождения», оказавшийся также последним. В нем приняло участие 120 чел., т. е. практически весь актив. Порвав с другими вождями обновленчества, Антонин продолжал занимать непримиримо враждебную позицию по отношению к св. Патриарху Тихону, что отразилось в выступлениях Антонина на страницах советской печати в 1923–1925 гг., а также в материалах «съезда».

На этом «соборе» «Союза церковное возрождение» была принята следующая резолюция:

«1. Переход на русский язык богослужения признать чрезвычайно ценным и важным приобретением культовой реформы и неуклонно проводить его, как могучее оружие раскрепощения верующей массы от магизма слов и отогнания суеверного раболепства перед формулой. Живой родной и всем общий язык один дает разумность, смысл, свежесть религиозному чувству, понижая цену и делая совсем ненужным в молитве посредника, переводчика, спеца, чародея.

2. Русскую литургию, совершаемую в московских храмах Союза, рекомендовать к совершению и в других храмах Союза, вытесняя ею практику славянской, так называемой Златоустовой литургии...» (Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. 1922–1946. Kuesnacht. Schweiz. 1978. С. 274–275; М. 1996. С. 580).

Епископ Антонин (Грановский) на этом «соборе» говорил: «Поповство и держится за славянский язык как за средство рабовладельческого командования умами верующих».

Антонин говорил: «Тихоновцы – обскуранты, реакционеры, черносотенцы, упрямцы, христоненавистники». О себе Антонин писал так: «Реформистская деятельность инициатора СЦВ, епископа Антонина, началась еще при благополучном самодержавии патриарха и тогда вызвала его неудовольствие и репрессии... Тихон прислал официальный запрет: не отступать ни в чем от общей практики служить, как все, иначе грозил репрессиями».

Среди соратников Антонина Грановского наиболее известны Василий Лебедев, «рукоположенный» Антонином в 1923 г. во епископа, а также обновленческий «протоиерей» и «епископ» Константин Смирнов, как и Антонин, активный сторонник литургических реформ.

Антонин (Грановский) требовал изменения в Символе веры слов: «и седящаго одесную Отца», – на том основании, что, будто, «Христос Спаситель при вознесении Своем, скрывшись из глаз Своих учеников, распылился в воздухе».

«Благодарение Христу, что Он пресек каноническую преемственность обновленной церкви от Тихона, спас церковь от разъедавшей ее, как ржавчина, архиерейской вражды против революции. Что передал Тихон митр. Агафангелу? Озлобленность и непримиримость по отношению к революции. В том и спасение наше, что мы не почерпнули ни одной ложки отравы из злобной бочки тихоновской контрреволюции, не унаследовали староцерковнического тихоновского демонизма по отношению к революции, но возгрели в собственных тайниках сердца осенившее нас Христово чувство и подошли к революции с благожелательством».

С 26 октября 1923 г. Антонин вновь стал именовать себя епископом, отказавшись от титула «митрополит». Последнее было связано с отказом «Союза» от любых званий, кроме 3 иерархических степеней – епископа, пресвитера и диакона. 15 апреля 1924 г. Патриарх Тихон повторно издал указ о запрещении в священнослужении и предании церковному суду Антонина.

В июне 1925 г. Антонин обратился в печати к Местоблюстителю Патриаршего Престола сщмч. Петру (Полянскому) с призывом признать советскую власть. В течение 1925 г. Антонин выступал с лекциями и публичными диспутами во многих городах России.

Приведем ответ Антонина на вопрос, какая церковь или религиозная организация наиболее близко отражает учение Христа:

«Я знаю одну группу христиан, их называют евангельские христиане (баптисты. – Ред.). Они восстанавливают перво-христианство Христа и Апостолов».

Незадолго до смерти Антонин Грановский поручил своим последователям отдать храм Петра и Павла, в котором служил в Москве, местным баптистам. Руководитель сектантов И.С. Проханов утверждал, что в 1927–1928 гг. «часто ездил из Ленинграда в Москву и проповедовал в этом храме, вместо обычных Богослужений, которые раньше были только православными».

Скончался Антонин Грановский 14 января 1927 года. Погребен 16 января 1927 г. близ алтарной апсиды Смоленского собора Новодевичьего монастыря в Москве.

На «международной богословской конференции “Живое предание”», организованной в октябре 1997 года т.н. Свято-Филаретовской московской высшей православно-христианской школой (ректор – священник Георгий Кочетков), прозвучал панегирик и апология обновленческой деятельности «великого сына, вместившего в себя и Христа, и свое время, сумевшего не “искуситься” последним и даже не согнуться, но продолжить дорогу в будущее тем, кто ее ищет» – епископа Антонина (Грановского).