Библиотека

О Б Р А Щ Е Н И Е
К ПОМЕСТНОМУ СОБОРУ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
1 9 7 1 ГОДА

по поводу богословской деятельности Высокопреосвященного Никодима Митрополита Ленинградского и Новгородского и других, единомысленных ему лиц

Вот уже десять лет как религиозная совесть русского православного народа смущена и встревожена тем духом богословского модернизма, который проник в Русскую Церковь вместе с началом Епископского служения Преосвященного Никодима (Ротова), ныне Митрополита Ленинградского и Новгородского.

Всякий православный христианин, хоть сколько ни будь внимательно следящий за церковной жизнью, не мог не заметить, что на протяжении последних десяти лет, сначала митрополит Никодим, а затем и другие единомысленные ему лица, среди которых особенно выделились Митрополит Ярославский и Ростовский Иоанн (Вендланд), Архиепископ Львовский и Тернопольский Николай (Юрик) и два профессора Ленинградской духовной академии: протоиерей Ливерий Воронов и протоиерей Виталий Боровой – на всевозможных религиозных конференциях, на страницах Журнала Московской Патриархии и даже во Святых Храмах излагают и проповедуют такое учение, которое с точки зрения традиционного православного сознания, воспитанного на богословском синтезе Великой Церкви, нельзя назвать иначе, как новым.

Конечно, несмотря на свое совершенно исключительное значение в жизни Восточной Церкви, богословский синтез, осуществленный средневековой Византией, нельзя считать окончательным выражением всей полноты Христианского Откровения. За пределами Византийского синтеза остался целый ряд глубоких религиозных прозрений раннего христианства, опыт и богословие Церкви Западной; разумеется, в состав Византийского синтеза не мог войти также и богатейший духовный опыт и религиозно-творческие искания Церкви Российской. Поэтому сама по себе новизна какого бы то ни было богословского учения по отношению к традиционному богословию Великой Церкви еще не является предосудительной.

Но дело в том, что учение Митрополита Никодима и других единомысленных ему лиц не только ново. Оно весьма сомнительно даже с точки зрения тех, не вошедших в Византийский синтез, апокалиптических аспектов Божественного Откровения, вокруг которых сгущается его собственная проблематика: учение о Тысячелетнем Царстве (Откр.20:1-11), учение о Новом Творении (Откр.21:5) и учение о народах земли, ходящих в свете Нового Иерусалима (Откр.21:24–22:2).

1) то, что они не пытаются обосновать свое новое учение религиозным опытом Вселенской Церкви, но предпочитают «мудрствовать не по Отцам»;

2) то, что они излагают свое учение двусмысленно, избегая откровенных наименований, фрагментарно, отрывочно, зачастую вкрапливая небольшие тексты значительного религиозного и богословского содержания в пространные рассуждения на мирские темы, не столько обращаясь к Церковному самосознанию, сколько постепенно и незаметно изменяя в Церкви духовную атмосферу; и, наконец:

3) то, что Митрополит Никодим и другие единомысленные ему лица дерзают свое новое учение, соборным сознанием Церкви еще не рассмотренное и соборной властью не одобренное, навязывать и Русской Церкви и даже всему христианству в качестве руководства к действию.

При этом тревога по поводу нового учения несомненно усиливается теми общеизвестными фактами, что Митрополит Никодим за короткое время сумел занять в жизни Русской Церкви совершенно исключительное место, а его экуменическая деятельность приобретает всемирный характер.

С каждым годом становится все яснее и яснее, что учение и деятельность Митрополита Никодима и единомысленных ему лиц представляет собой явление провиденциального масштаба, перед лицом которого следует проявить всю силу христианской бдительности.

На основании всего вышеизложенного, мы, чада Русской Православной Церкви – так же, как и все православные христиане, имеющие религиозный долг быть хранителями веры и благочестия – просим Отцов Великого Собора предложить Митрополиту Никодиму и названным выше единомысленным ему лицам, дать ясное, полное и недвусмысленное изложение своего нового учения так, чтобы соборная полнота Церкви могла его рассмотреть и высказать о нем свое авторитетное суждение.

Это особенно необходимо сделать именно теперь, дабы неясность духовной атмосферы не помешала Великому Собору узреть перст Божий, указующий истинного избранника Божий воли на великое патриаршее служение, так, чтобы скрепляя свои деяния, Священный Собор воистину мог сказать: «Духу Святому и нам изволилось…».