Библиотека

На современном Западе существует только одна господствующая, правящая идеология – либерализм. Он может иметь много оттенков, версий и форм, но его суть всегда одна. Либерализму присуща внутренняя, фундаментальная структура, воспроизводящая ряд аксиоматических принципов. Чтобы адекватно понять сущность окружающего нас со всех сторон либерализма, надо осознать, что он не случаен, что его появление в истории политических и экономических идеологий основывается фундаментальными процессами всей западной цивилизации. Либерализм не просто часть истории этой цивилизации, но ее наиболее чистое и рафинированное выражение, ее результат. Это принципиальное замечание требует от нас дать более строгое определение либерализму.

Либерализм – это политическая и экономическая философия и идеология, воплощающие в себе главные силовые линии Нового времени, эпохи модерна:

— демократия – это власть меньшинства (защищающего себя от большинства, которое всегда склонно перерождаться в духе тоталитаризма или «популизма»);

— однополюсный глобализм (человеческие существа признаются одинаковыми в своей сущности, с одним лишь отличием, а именно – особенностями их индивидуального характера – мир должен быть объединен, интегрирован на основе индивидуума и космополитизма, иными словами, на основе мирового гражданства).

— главенство рыночных отношений над всеми остальными формами политики (тезис «экономика – это судьба»: свободная рыночная экономика является единственной нормативной экономической системой – все остальные типы экономик должны быть либо реформирована, либо уничтожены);

— убежденность в том, что исторически путь западных народов и стран (европоцентризм) есть универсальная модель развития и прогресса всего мира, которая должна быть в императивном порядке взята за эталон и образец. Евро-американские общества принимаются в качестве критерия стандарта для остального человечества.

В геополитическом плане либерализм был вписан в америко-центричную модель, этническую основу которой сформировали англосаксы, основанную на атлантизме евро-американского партнерства, НАТО, которая представляет собой стратегическую основу системы глобальной безопасности. Глобальная безопасность стала рассматриваться как синоним безопасности Запада, и, в конечном счете, как американская безопасность. Таким образом, либерализм является не только идеологической властью, но и политической, военной и стратегической мощью. НАТО либеральна в своих корнях. Она защищает либеральные общества и борется за то, чтобы расширить либерализм в новые сферы.

Либерализм борется против всех форм коллективной идентичности, против всех видов ценностей, проектов, стратегий, целей, методов, так или иначе являющихся коллективистскими, или по крайней мере не-индивидуалистическими. Любая цель, любое значение, любой смысл в либеральном или в открытом обществе, должны базироваться на индивидууме. Поэтому враги открытого общества, которое является синонимом западного общества после 1991 года и стало нормой для всего остального мира, очень конкретны.

В 1991 году, после падения Советского Союза в качестве последнего оппонента западного либерализма, некоторые представители Запада, такие как, например, Фрэнсис Фукуяма, провозгласили конец истории. Это было вполне логично: поскольку более не было явного врага открытого общества, поэтому и не было больше истории в том виде, как она трактовалась в Модерне, то есть как борьба между тремя политическими идеологиями (либерализмом, коммунизмом и фашизмом) за наследие Просвещения.

В либеральной идеологии существует один момент, который привел к его фундаментальнейшему внутреннему кризису: либерализм глубоко нигилистичен по своей сути. Множество ценностей, защищаемых либерализмом, в своем основании связано с его главным тезисом: приматом свободы. Но свобода в либеральном понимании является существенно отрицательной категорией: либерализм требует «свободы от» (согласно Джону Стюарту Миллю), но не «свободы для» (чего-то). И это не нечто вторичное, это суть проблемы.

— любых попыток перераспределять теми или иными государственными или общественными инстанциями результаты материального или нематериального труда;

Либералы идут довольно далеко, отрицая практически все традиционные социально-политические институты – вплоть до семьи или половой принадлежности. В предельных случаях либералы выступают не только за свободу абортов, но и за свободу от половой принадлежности (поддерживая права гомосексуалистов, транссексуалов и т.д.). Семья и иные формы социальности считаются ими чисто договорными явлениями, которые, как и иные «предприятия», обуславливаются юридическими соглашениями.

«Свобода от» есть самая отвратительная формула рабства, так как она искушает человека на восстание против Бога, против традиционных ценностей, против нравственных и духовных устоев его народа и его культуры.

И даже если все формальные битвы представители либерализма выиграли – настоящая битва впереди. Но она состоится только после того, когда подлинный смысл происходящего будет по-настоящему осознан и метафизическое значение либерализма и его роковой победы будет осознано в должной мере и в должных пропорциях. Победить это зло можно, только вырвав его с корнем, и я не исключаю, что для этого потребуется стереть с лица земли те духовные и физические земли, которые дали жизнь этой мировой ереси – ереси, настаивающей на том, что «человек есть мера вещей».

Только мировой Крестовый поход против США, Запада, глобализации и их политико-идеологического выражения – либерализма – может стать адекватным ответом.

Выработка идеологии этого Крестового похода, безусловно, дело России, но не одной, а совместно со всеми мировыми силами, которые так или иначе противостоят «американскому веку». Но в любом случае эта идеология должна начинаться с признания фатальной роли либерализма, обобщающего путь Запада с того момента, когда он отказался от ценностей Бога и Традиции.

Сегодня мы нуждаемся во введении в России новой операционной системы сознания. До настоящего момента доминировал (явно и неявно) либерализм во всех его видах. Либерализм строится на понимании человека как индивидуума (индивидуум – мера вещей), – а отказе от всех форм коллективной идентичности (религиозной, классовой, этнической, гендерной и т.д.), на противопоставлении гражданского общества (благо) политике и Государству (зло), – на минимализации Государства в экономике, а далее и в других сферах, – на отождествлении индивидуального богатства с добродетелью, а бедности с пороком (протестантская этика), – на космополитизме и призыве к отказу от национальных границ.

На этих принципах строятся все последующие теории и концепты второго уровня – идеология прав человека, гражданского общества, демократизации, либерализации, феминизма, защиты меньшинств и т.д. Именно либеральная операционная система была жестко внедрена в российское общество начиная с 1991 года (победа либералов-западников над советскими консерваторами) и стала основой политической, экономической, правовой, научной и образовательной парадигмы. Нормативом стала либеральная эпистема, а доминантным дискурсом – либеральный дискурс. Более того, любой дискурс строился на признании по умолчанию наличия только одного приемлемого языка – либерального.

Но сегодня мы столкнулись с лобовым противостоянием с США и их атлантистскими партнерами в Европе, а США и являются признанным центром либеральной идеологии в мировом масштабе. Можно конечно сказать, у них свой либерализм, а у нас свой, но это будет означать, что мы признаем их правила игры, и лишь пытаемся, играя по этим правилам, отстоять свои интересы. Путин пытался до последнего момента придерживаться именно такой линии в сочетании с некоторым эмоциональным консерватизмом и интуитивным патриотизмом. Но сейчас в идеологическом смысле мы пришли в тупик: нас атакуют либералы, которые показывают истинную сущность либерализма (и в агрессивном продвижении ЛГБТ, и в инструментальном использовании украинского неонацизма, и в попытках подчинить Россию влиянию космополитического международного сообщества и т.д.). Мы в растерянности: если геополитически Путин ясно знает, что делать, и делает это блестяще и эффективно, то как быть с идеологией, явно всерьез власть еще не думала. А думать придется.

Наше общество живет сейчас на основании либеральных ценностей, заимствованных и некритически внедренных в сознание, начиная с 90-х годов. Такова гуманитарная наука, образование, культура, политическая аналитика. Все строится по законам либеральной матрицы, чьи аксиомы (спорные как и любые идеологические постулаты) берутся некритически, как нечто само собой разумеющееся, как taken for granted. Но дальше в этом ключе мы продолжать не можем. Либерализм атакует нас извне и изнутри: российская пятая колонна чисто либеральная. Бороться против мирового либерализма и его сетей в России с позиций какого-то «другого либерализма», «особого российского либерализма» просто глупо. Идеология слишком серьезная вещь, чтобы подобные политтехнологические ходы могли бы удастся. Если либерализм, то тогда мы признаем его основные принципы. Но они созданы не нами и системный код их хранится в обществах Запада, ставших на путь капитализма несколько столетий назад и связавших с ним свою историческую судьбу (за что они в скором времени и будут расплачиваться). Мы же всегда, и в царский период и в советскую эпоху, стремились уклониться именно от этого: от индивидуума как высшей ценности, от атомизации, от материалистической рассудочности, от денег как высшей меры вещей. В области либерализма Россия аутсайдер, и чтобы либерализм у нас укрепился, русские как культурно-историческое явление должны исчезнуть (в этом В. Новодворская совершенно права – либо либерализм, либо русские). Следовательно, нам надо начинать радикальную ревизию всех понятий, представлений, норм, аксиом, принципов, «истин», внедренных в наше общество начиная с 90-х. Сейчас главной задачей является искоренение либеральной операционной системы, демонтаж либеральной парадигмы.

Спросят, что придет на смену. На поверхности лежит ответ: антилиберальные идеологии – в Новое время это коммунизм и фашизм со всеми их разновидностями. Но почти сразу очевидно, что оба варианта для современной российской ситуации не подходят. Советский опыт при всех его позитивных сторонах напрямую воспроизвести в наших условиях невозможно, это не более чем ностальгия – как живая действенная захватывающая идеология коммунизм мертв. Фашизм в условиях полиэтнической России, а также с учетом травматического опыта Великой Отечественной войны и чуждости для русских расизма во всех его проявлениях, также неприемлем. Следовательно, методом исключения мы приходим к необходимости построения Четвертой Политической Теории. То есть чтобы победить либерализм, демонтировать его операционную систему, мы должны совершить творческое усилие в области идеологии. Нам нужна формулировка, прояснение и утверждение особой Русской Идеи, Евразийской Идеи, которая и должна лечь в основу новой идеологии. Четвертая Политическая Теория должна дать ответ на все основные вызовы и вопросы, предъявляемые к идеологии: кто является ее субъектом, как она понимает время, пространство, государство, общество, историю, гендер, практику, религию, экономику и т.д. Речь идет не о комбинаторике и скрещивании разных предшествующих политических теорий, но о построении радикально нового мировоззрения, учитывающего идеологический опыт человечества эпохи модерна, критику постмодернизма и уникальный путь России. И для этого надо предпринять воистину героические усилия.