Богородица

Актуальные статьи

Сакральный славянский язык в Церкви и культуре

10.11.2022


От редакции сайта «Благодатный Огонь»: В начале 1990-х годов на волне т.н. «перестройки» и радикальных реформ в экономической и политической жизни нашего государства в Русской Православной Церкви возродилось движение церковной реформации, которое Святейший Патриарх Алексий II назвал «неообновленчеством». В рамках этой церковной реформы, которую активно продвигала немногочисленная группа либеральных священнослужителей, предлагался целый ряд изменений вековых традиций Русского Православия, в первую очередь отказ от намоленного тысячелетиями церковнославянского богослужебного языка, а также иные канонические и литургический реформы.

Очевидно, что сторонники реформы богослужебного языка преследовали не только свои извращенно понимаемые «миссионерские» цели – якобы непонятности церковнославянского языка для неофитов, впервые перешагнувших церковный порог. Всякий человек, который пытается поставить всерьез задачу перевода церковнославянского богослужения на русский язык, свидетельствует только об одном: либо о своей феноменальной невежественности, либо о совершенно определенных околополитических целях и заданиях, о которых он до времени просто не желает сообщать своему окружению.

Отказ от церковнославянского языка, – языка православного богослужения и книжности, сформировавшего наш народ как нацию, неизбежно приведет к тому, что мы потеряем самих себя и утратим объединяющую нас духовную силу. Но пока незыблем язык церковнославянский – ничего с народом не будет. Тронут – быстрый крах. Ибо церковнославянский язык – это фундамент, на котором зиждится здание нашей духовности, культуры, традиций, нашей национальной сущности.

И, слава Богу, тогда, в 1990-х, эта хитрая затея реформаторов церковнославянского богослужения провалилась: она не нашла поддержки в церковном народе, как среди духовенства, так и среди мирян.

В связи с активизацией обновленческих священнослужителей-реформаторов в 1997 году редакцией «Благодатного Огня» был подготовлен сборник «Современное обновленчество – протестантизм “восточного обряда”», в котором подробно излагалась антицерковная сущность церковного модернизма и неообновленчества.

Этот сборник был призван предостеречь от соблазна так называемого «обновленного православия» – проникновения в Церковь служения духу мира сего. В статьях, содержащихся в этом сборнике, раскрывалась антицерковная сущность богословского и богослужебного модернизма, проникающие в ограду Православной Церкви, в том числе и под влиянием «аджорнаменто» современного католицизма.

Предлагаем читателям одну из статей этого знакового для тех лет антимодернистского сборника.

* * *

Александр Камчатнов

Сакральный славянский язык в Церкви и культуре

Догматических и канонических запретов на богослужение на родном языке в Православной Церкви не существует, поэтому нет ничего непозволительного в том, чтобы перевести богослужение и на русский язык. Однако «все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает» (1 Кор. 10, 23). Эти апостольские слова вынуждают нас задуматься над всеми духовными последствиями такого перехода.

Великий русский учёный М.В. Ломоносов, наверное, первым всерьёз задумался над ролью славянского языка в русской культуре. В знаменитом Предисловии «О пользе книг церковных в российском языке» он оценивает эту роль как весьма благодетельную: благодаря славянскому языку было обеспечено единство русского языка и русской культуры.

Во-первых, славянский язык замедлил процессы диалектной дифференциации русского языка, благодаря чему «Народ Российский, по великому пространству обитающий, невзирая на дальное расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и селах». Упразднение славянского языка как богослужебного приведёт к тому, что вместо одного русского языка в богослужении появятся разные богослужебные языки.

Во-вторых, славянский язык замедлил процессы исторического развития русского языка, благодаря чему «Российский язык от Владимира до нынешняго веку, больше семи сот лет, не столько отменился, чтобы стараго разуметь не можно было». Славянский язык был исторической памятью русской культуры, объединял поколения верующих в одной молитве, воспитывал чувство Родины. Есть такое понятие: намоленная икона. Перед такой иконой тысячи и тысячи верующих многих поколений возносили благодарения, каялись в грехах, изливали просьбы. Об уничтожении таких намоленных святынь всегда особенно скорбит православное сердце. Таким же намоленным является и церковнославянский язык. Упразднение славянского языка не повлечёт ли за собой воспитание космополитических манкуртов, воспринимающих русскую землю не как святую землю, землю святых и мучеников, а как землю, пригодную лишь для коммунистических или демократических экспериментов?

Развивая идеи М.В. Ломоносова, нужно сказать следующее.

Рассуждения современных обновленцев о языке богослужения показывают, что они не отдают себе отчёта о предпосылках своего сознания. Едва ли они сами догадываются, что в основе их рассуждений лежит теория об условности, конвенциальности языкового знака. Эта теория широко распространилась по всему свету и стала в буквальном смысле слова предрассудком массового интеллигентского сознания под влиянием лингвистического учения швейцарского языковеда Ф. де Соссюра. Это учение явилось плодом протестантского богословия, которое психологизировало всё духовные, интеллектуальные и языковые явления. В результате установилось поверхностное понимание языка как чего-то внешнего и почти произвольного по отношению к мысли и духу, как внешней их словесной одежде, которая может быть той или другой.

Православная же теория утверждает онтологический статус языка: «Въ начале бе Слово, и Слово бе къ Богу, и Богъ бе Слово» (Ин. 1, 1). Язык есть язык Самого Бога и мiра, а отдельные человеческие языки суть приемники божественных и космических энергий, среда, в которой происходит встреча человека с Богом и мiром. Исторически по Промыслу Божию сложилось так, что в Русской Православной Церкви и русской культуре приемником божественных энергий и средой богообщения стал славянский язык. В этом его ничем не заменимая ценность. Славянский язык есть словесная икона, «иконописцем» которой является Дух Святой. На это можно возразить: если Дух дышит где хочет, то почему же Он не может дышать и в русском языке? На это возражение можно ответить: так уж сложилось в Предании Русской Православной Церкви, так уж устроено наше языковое сознание, о чём писал почти 200 лет назад А.С. Шишков. Когда, пишет он, я слышу: «Се, Жених грядет в полунощи», – то я вижу Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа; когда же я слышу: «Вон жених идёт в полночь», – то я никакого Христа тут не вижу.

Значит ли сказанное, что церковнославянский язык является сакральным языком? Осуждение трёхъязычной ереси означает, строго говоря, только лишь то, что нет и не может быть ограничения на количество языков, способных выразить Богооткровенную истину. Но язык, действительно её выразивший, тем самым становится священным. И надо сказать, что такие языки всегда в большей или меньшей степени отличаются от разговорного языка народа.

Славянский язык, как уже сказано, есть наша словесная икона, поэтому хранение славянского языка должно быть правилом Русской Православной Церкви. Догматически это можно обосновать так же, как и иконопочитание: как там мы поклоняемся не доскам и краске, а в видимом образе почитаем невидимый Первообраз, так и тут мы поклоняемся не звукам и грамматическим формам, а в слышимом образе поклоняемся неслышимому Первообразу.

Всякий, кто основательно изучал историю русского литературного языка, знает, что он возник благодаря тому, что к благородному божественному корню славянского языка был привит дичок русского слова, которое, однако, было «и собственным своим достатком велико» (Ломоносов). Славянский язык – лоза, а русский литературный язык – ветвь; привитая к лозе, эта ветвь дала обильные плоды древней и новой (классической) русской литературы. Велик и могуч язык русской литературы, но не надо забывать, что велик и могуч он благодаря своему корню.

Декретом Ленина церковнославянский язык перестал быть предметом школьного обучения. Выросли поколения, не знающие этого языка. И тут стало ясно, что язык – не просто средство человеческого общения, пусть и важнейшее; стало ясно, что он – среда богообщения. Уничтожение этой среды было составным элементом общего диавольского замысла, включавшего в себя уничтожение икон, разрушение храмов, то есть всего того, посредством чего православный христианин привык общаться с Богом. Когда эта среда была уничтожена, то оказалось, что у людей, особенно у детей, не оказалось органа для восприятия божественных энергий, наступила глухота к божественному, среди мирского словесного шума глас Божий просто нечем было услышать.

Отсечение славянского языка изменило языковую ситуацию в целом: исчез священный язык – и изменилась иерархия языковых ценностей, сместились все акценты и пропорции. То, что раньше гнездилось в языковом подполье и боялось выйти на свет, теперь нагло лезет в глаза и уши: нет священного – и нечего больше стыдиться. Примеры этого бесовского разгула у всех на виду и слуху: омерзительная матерная брань стала обычным явлением не только на улице, но и в литературе. Самое главное и самое ужасное заключается в том, что эта брань, сальный юмор, похабные анекдоты, всевозможные жаргоны, наглое похохатывание над всем и вся – всё это стремится стать нормой языкового употребления. Время от времени ревнители чистоты русского языка пытаются бороться с этой языковой грязью, но почти всегда безуспешно: ветвь, отсечённая от лозы, хиреет и дичает. Вместо великого и могучего русского языка у нас постепенно образовался убогий «совковый» новояз, шедеврами которого можно наслаждаться, открыв номер «Московского комсомольца» и тому подобных изданий.

Теперь нужно с горечью сказать о том, что в Русской Православной Церкви находятся священники, упраздняющие церковнославянский язык в богослужении. Славянский язык лишается своего последнего убежища – храма. Воистину, дело Ленина усилиями таких священнослужителей живёт и побеждает. Рассмотрим основной и единственный аргумент сторонников такого нововведения: славянский язык непонятен! Не подлежит сомнению, что этот аргумент является выражением буржуазного, мещанского требования: сделайте мне удобно! Непонятность славянского языка по большей части мнимая, и сетования на его непонятность изобличают в христианине ленивого раба, не пожелавшего приложить и малого усилия для того, чтобы приобрести сокровище.

Однако нельзя признать и того, что язык славянского перевода абсолютно безупречен. Изучение истории славянского перевода Св. Писания показывает, как много усилий прилагали древнеславянские переводчики и редакторы к тому, чтобы сделать славянский текст максимально выразительным и близким оригиналу. Но они же, увы, нередко жертвовали духом ради буквы, затемняли смысл Писания. Как реставратор снимает поздние наслоения и раскрывает первоначальный прекрасный лик, так и археограф может показать, каким был текст какой-либо книги в то или иное время. К сожалению, у нас нет научно-критического издания славянской Библии и других книг. В XIX – начале ХХ в. эту работу начинали такие выдающиеся филологи, как И.И. Евсеев, А.В. Михайлов, Г.А. Воскресенский. Эту работу необходимо было продолжить, ибо только на фундаменте научно-критического издания Евангелия, Апостола, других библейских и богослужебных книг можно сколько-нибудь обоснованно говорить об усовершенствовании славянского языка.

Текст – не догма, его язык может и, наверное, должен совершенствоваться для достижения максимально возможной выразительности. Однако это дело настолько тонкое и деликатное, особенно в отношении богослужебных текстов, что трудно даже представить себе, кто бы сейчас за него мог взяться. Для такой работы мало знать грамматику славянского языка, надо ещё быть знатоком церковного устава и греческого языка, разбираться в византийском стихосложении и поэтике, обладать профессиональной музыкальной культурой, а сверх того, – быть причастным Традиции, то есть церковному Преданию, а главное – любить церковнославянское богослужение! В этой связи можно напомнить о попытках реформы языка богослужения, имевших место в начале ХХ века.

К пересмотру богослужебных книг был привлечён цвет филологической науки того времени. В 1912–1913 годах были напечатаны и рекомендованы Святейшим Синодом к использованию в храмах «исправленные» Постная и Цветная Триоди. «Исправления» касались порядка слов, знаков препинания, падежного управления, замены причастий на глагольные формы, синонимических замен устарелых слов (например, 11-й член Символа веры в новой редакции звучал так: Чаю воскресения умерших), и союзных средств типа иже, яже, еже. Казалось бы, этот русифицированный славянский «новояз» должен был прийтись по вкусу «простому» народу, о благе которого так рьяно радели реформаторы, однако на деле вышло всё наоборот. Исправленные Триоди распространялись медленно и почти нигде не были приняты. Певчие по-прежнему пользовались старыми книгами, поскольку «исправленные» тексты порывали со сложившейся церковно-певческой традицией. Иначе говоря, именно церковный народ не принял «более понятных» книг, предпочтя им старые.

И последнее. История свидетельствует, что все попытки литургических и языковых реформ приходятся на годы социальных смут и потрясений; идеи реформ выдвигаются людьми со взвинченной психикой, одержимыми жаждой реформ ради реформ. Это заставляет предполагать, что истинные мотивы реформ гнездятся не в любви к славянскому языку, не в стремлении к его усовершенствованию, а в тщеславной жажде самоутверждения, которое неизбежно приведёт к расколу церковного единства.

* * *

На основании сказанного можно сделать следующие выводы:

1) славянский язык есть словесная икона; он должен быть признан такой же местночтимой святыней Русской Православной Церкви, как многие храмы и иконы;

2) хранение славянского языка должно быть правилом Русской Православной Церкви; догматические основания для этого, в сущности, те же, что и для иконопочитания;

3) должно быть продолжено научное исследование истории славянской Библии и её критическое издание для обоснованных предложений по усовершенствованию языка перевода;

4) необходимо расширить издание книг на славянском языке, причём издавать их нужно с лингвистическими комментариями, но без параллельного перевода (кроме учебных текстов), печатая их кириллицей, а не гражданским шрифтом (славянские тексты, набранные «гражданкой», производят такое же впечатление, какое производил бы иконостас, в котором вместо икон – их чёрно-белые фотокопии).

 

Благодатный Огонь № 19




Голосование за статью

 /  Не понравилась  -  ...

Комментарии:

Андрей 16.11.2022 в 16:52:15

Хорошая статья. Мечтаю, когда же издатут "Слова подвижнические" пр.Исаака в переводе пр.Паисия, авву Дорофея, Лествицу "Макарьевскую" как рекомендует пр.Макарий Оптинский.

Виктор 06.05.2019 в 11:43:09

"идеи реформ выдвигаются людьми со взвинченной психикой"
Точно. Это про кочетковцев. Они то к покаянию всей России начинают призывать, то богослужение реформировать предлагают, то еще что-нибудь замутят. :)

Роман 22.04.2019 в 16:12:26

Хорошая статья именно для упрямых кочетковцев. В прошлые времена никто и предположить не мог, что язык деградирует в сторону от молитвенного церковнославянского. Если изменять молитвенный язык, то и Кирилла и Мефодия надо выбросить на свалку истории, и промысл Господень через них тоже устарел, ну и что дальше то будет, затем мы будем заново переводить Евангелие и менять, по сути, смысл, изменим вообще порядок службы на более так сказать прогрессивный. Ну и кто мы будем после этого, будет ли Господь нам таинства в богослужении давать? Откроется дорога и к другим реформам, в итоге мы не будем отличаться от католиков и прочих раскольников. Нужно недвусмысленно заявить категорическое нет никаким реформам, реформа сродни революции, а отец революции дьявол.

александр, 42 года. прихожанин 26.05.2013 в 17:38:50

церковнославянский язык - ключ, которым мне открылись двери православной церкви. это ангельский язык, слыша который, понимаешь, что есть другой мир, непонятный человеческому разумению. там чистота. поняв церковнославянский, воистину становишся целым. церковнославянский язык - это вода силоамской купели.

Андреева Е.С. 17.03.2013 в 13:46:25

Рецензия на статью «Сакральный славянский язык в Церкви и культуре» российского лингвиста, доктора филологических наук, профессора кафедры общего языкознания Московского педагогического государственного университета, заведующего кафедрой русского языка и стилистики Литературного института им. А. М. Горького Камчатнова Александра Михайловича.
Автор данной статьи акцентирует внимание читателей на проблеме необходимости реформы (упрощения, упразднении, параллельного перевода, усовершенствования) сакрального славянского языка для более легкого понимания и использования церковнославянского языка в богослужении современниками. Актуальность данной статьи заключается в том, что с каждым днем все большее и большее количество людей обращается к вере, но при этом они страдают от нехватки знаний и понимания церковнославянского языка для общения с Богом через молитву. Автор грамотно анализирует причины, приведшие к утрате значимости и ценности хранения Славянского языка, как Правила Русской Православной Церкви и успешно аргументирует свою собственную точку зрения (ссылаясь на научные труды) на способы предотвращения деградации сакрального языка славян и потери его ценности как фундамента всего Русского языка.
Андреева Елена Станиславовна КРЗ-501, 2013.

Иван 02.12.2011 в 21:15:45

Думается, что правильнее было бы сравнение литургического языка с богослужебными сосудами, хотя они и являются меньшей святыней, чем Крест, Евангелие и икона. Тем не менее, богослужебные сосуды не могут быть использованы для другого назначения. Так же, как и обычные сосуды не могут использоваться для богослужения. Спаси Господи!

Григорий 10.01.2011 в 19:34:44

Антону:
ЦИТАТА: "...Всё-таки, апостол Павел писал: "если я приду к вам, братия, и стану говорить на [незнакомых] языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?... Ибо когда я молюсь на [незнакомом] языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. ... В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на [незнакомом] языке" (1-е Послание к Коринфянам, 14 глава). Не есть ли это ответ на поставленный вопрос?"
Откуда это Вы взяли? Прочтите-ка лучше на старославянском языке этот текст. Из него следует, что Апостол Павел пишет к Коринфяном, что не желает поразить слушателя искусством говорить на "иностранных языках", что давалось Св. Апостолам Духом Святым для проповеди христианства, но желал бы наставить слушателей в духе истинной веры, сделать их глубоко верующими. Вот к чему приводит чтение "переводов" с Богом данного славянам старославянского языка на какую-то блатную феню товарища Луначарского и его ученика Кочеткова и проч. революционеров.

Евгений 08.01.2011 в 20:35:52

«Незаменимое чтение представляют собой Жития святых, особенно на славянском языке. В настоящее время славянский язык не всегда понимают, а между тем он несравненно красивее и богаче русского. Один знаток, сравнивая славянский язык с русским, говорил, что между ними такая же разница, как между дворцом и трактиром… В миру чтение Жития святых, в особенности на славянском языке, совсем оставили; вы же не сообразуйтесь с обычаями века сего, а занимайтесь этим спасительным чтением»
(прп. Варсонофий Оптинский. Беседа с духовными чадами. 2 января 1911 г.)

Константин 08.10.2010 в 20:39:19

Антону.
>>Может, стоит задуматься, что мы отстаиваем и зачем?>>
Отстаиваем мы наше церковное предание, составной частью которого является богослужебный церковнославянский язык, на котором спасались многие поколения русских православных людей. Отстаиваем мы наши богослужебные традиции, которые порушить в начале ХХ века пытались обновленцы, а с началом Перестройки - неообновленцы, такие же революционеры, как и их предшественники. Так что нам есть что терять и что отстаивать.
А вот приведенная Вами цитата ап. Павла крайне неудачная: церковнославянский язык для нас не является "незнакомым", "чужим" языком. Это наш родной язык общения с Богом. В церкви все понятно, кто регулярно посещает храмовые службы. А то, что непонятно - связано не с церковнославянским языком, а с глубоким богословским содержанием наших богослужебных книг: прежде всего Октоиха, Постной и Цветной Триодей, для понимания содержания которых требуется немалая богословская подготовка.
Так что, Антон, изучайте богословие и православное вероучение. Ну и те немногие слова на ЦСЯ, которые кажутся непонятными. А таковых совсем немного. Если для поездок за границу люди тратят время и деньги, чтобы выучить иностранный язык, то неужели мы такие ленивые и нелюбопытные, что не можем осилить полтора десятка малопонятных слов на ЦСЯ?

Антон 08.10.2010 в 18:06:00

Наверное, не лишним будет сказать, что, занявшись критическим изданием церковнославянского текста Священного Писания, легко можно будет обнаружить, что общая тендеция изменений текста начиная со святых братьев-просветителей, всегда шла парралельно с постепенным изменением языка. Мало кто догадывается, что перевод Евангелия, используемый на богослужении, очень сильно отличается от текстов Кирилла и Мефодия. Может, стоит задуматься, что мы отстаиваем и зачем? Мне кажется, автор надуманно проводит парралель между иконой и языком, не говоря уж о предложении "сделать язык местночтимой святыней". Всё-таки, апостол Павел писал: "если я приду к вам, братия, и стану говорить на [незнакомых] языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?... Ибо когда я молюсь на [незнакомом] языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. ... В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на [незнакомом] языке" (1-е Послание к Коринфянам, 14 глава). Не есть ли это ответ на поставленный вопрос?

Военный наблюдатель 01.06.2010 в 18:11:15

Профессор Андрей КОЗАРЖЕВСКИЙ (†1995):
"Церковнославянский язык — это чудо, а его трудность и недоступность преувеличены. В массовой аудитории, подчеркиваю, в массовой, а не в камерных занятиях для узких специалистов, на своих лекциях по ораторскому искусству, по памятникам мировой истории я делал такой опыт: читал медленно на церковнославянском какой-нибудь из псалмов, например, мой любимый — "Господи, услыши молитву мою, внуши моление мое во истине Твоей...", просил сказать, что непонятно. Максимум — два вопроса. Потом — на русском языке в синодальном переводе читал какое-нибудь пророчество, например "Плач Иеремии" пророка Иезекииля, и спрашивал, что понятно. Выяснялось, что на слух — практически ничего. Вывод: трудности кажущиеся, они происходят не от языка как такового, а от авторского стиля. Это мое глубочайшее убеждение. Если мы посмотрим на церковнославянский язык не как на иностранный, которым нужно овладеть (ведь требуется овладеть, например, латынью), а как на язык, "живущий в наших генах", который нужно только "опознать", то нам будет намного проще".
http://blagogon.ru/biblio/39/

Андрей 25.05.2010 в 09:43:06

Дмитрию
Санскрит - храмовый язык индуизма. Вообще-то из современных языков на нашей территории, пожалуй, к нему ближе литовский. У православных не было концепции священного языка, зато она есть в иудаизме. Но я однозначно за церковнославянский язык как более ёмкий и глубокий по смыслу для нас. Тенденция - в сторону упрощения, а деградировать мы всегда успеем. Зачем ускорять процесс деградации? Я даже против мелкой русификации церковнославянского языка ("выну"-"всегда", "напрасно"-"внезапно", "живот"-"жизнь"). Могу подтвердить, что когда один из наших священников в конце девятнадцатого века перевёл православные богослужения на немецкий, их язык отличался от разговорного языка того времени так же, как церковнославянский от современного русского. Возвышенный, глубокий, очищенный от протестантских нововведений, а многие термины для православных богослужений были заимствованы у Римско-Католической Церкви.

Batiushka 19.04.2010 в 07:05:10

Румыны уже давно не молятся на церковнославянском. Не знаю точно, но по всей видимости с начала 20-го века, до или после патриаршества. Все службы и книги - все на румынском. Тем не менее кое-что сохранилось. Например вечерня, так и будет вечерня. А благослови владыко, будет благословить владыко. Но это только остатки. Еще один румын сказал мне, что церковнославянский пришел больше через Киевскую Русь (дальше через Молдавию и к ним), а не от болгар.

Владимир 17.04.2010 в 13:04:20

Про румынов. Всё же на одном с нами языке молятся... Трудно им наверно это... языки то мало похожи. А нам заясняют, что нам трудно понимать )). Да понятно и неофиту процентов 80... Берем пример стойкости с румынов и не отказываемся от нашего св. языка!
http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=434 http://drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=12
Особо почитаем ими преп. Паисий (Величковский)

Владимир 17.04.2010 в 12:55:11

Юрию.
Никто и не говорит (во всяком случае ни я), что проводить богослужения или молиться следует на русском языке. Говорю лишь о том, что не вполне верно говорить о благости самого языка, не касаясь личности авторов богослужебных текстов. Без их боговдохновенности тексты были бы мертвы. Чем и грешат новоделы переводческие. Просто авторы переводов на современный русский безблагодатны. Я был на католической мессе и слышал современный русский. А такой "автор" (типа Кочеткова) и на церковнославянском вздумает сочинить - так стыдно читать будет. У меня для келейного пользования, в дополнение к правилу утреннему, есть пара молитовок моих... (как то уже привычны стали и намоленны), а на счет румынов сам удивился прочитав недавно, что язык богослужений, принятый в румынской православной Церкви - церковно-славянский (Надо уточнить).

Юрий 16.04.2010 в 20:24:02

Владимиру.
Во-первых, никакой УТРЕННЕЙ молитвы Оптинских старцев не существует: загляните в молитвослов. Ежели Вы имеете в виду молитву «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить…», то молитва сия не для храмового богослужения, а для домашнего, келейного употребления была составлена, и не Оптинскими старцами, а невесть кем.
Во-вторых, иеросхимонах Парфений Киевский – к лику святых не причислен, и опять таки его молитва – не для храмового употребления. А на церковнославянском эти же молитвы звучали бы еще более возвышенно. Так что и тут Вы не правы.
Ну и в третьих, православные румыны, не будучи славянами, никогда на церковнославянском языке и не молились.
И, наконец, будем помнить завещание Святейшего Патриарха Пимена о хранении как зеницы ока нашего намоленного веками церковнославянского языка.

Владимир 16.04.2010 в 19:20:32

"Утреннюю молитву Оптинских старцев читали? А иеросхимонаха Парфения Киевского? На каком они языке? Или, по-вашему, Оптинские старцы и Парфений Киевский отпали от Церкви-Матери и от Кафолического Православия?" (С)
Вот если мы с вами сейчас переведем эти молитвы на замечательный церковнославянский, то от его великолепия ничего не останется... Потому что переведем мы с вами, по нашей прихоти, а не святые отцы по Господней благодати... дело всё же не в языке как таковом, а в авторах текста. Если есть Божья воля - текст будет великолепен на любом языке. Если нет - уродским сложится опять же на любом... Посему, то что создали великие наши гении - преступно переводить в угоду сиюминутным прихотям. Но то что создано боговдохновенно современными творцами на современном языке - тоже велико!! Почему же они не переводят, св. отцы?? Нет Господней воли на то. Будет она - найдутся гении и переведут. И мы смиримся с волею Господней. А пока не надо ничего переводить. Вон даже румыны молятся вместе с нами на том же языке. И ничего - даже им понятно)

Дмитрий 10.02.2010 в 19:54:34

Дай Господи, чтоб хоть службы сохранили на церковнославянском языке, а то совсем потеряет силу Вера Православная, ибо язык есть сила превеликая. Русский язык очень близок к такому древнему священному языку как санскрит, а это говорит о том, что в русском языке заложена огромная сила, которая была в языках древних. Потому-то забугорные и доморощенные демонические личности всеми правдами и неправдами хотят упростить всё, что связано с русским языком. Слава Богу, что благодаря просвещённым россиянам, настоящий русский язык ещё хранится от иностранных словечек и невежественных просторечных слов.

Аника 03.01.2010 в 19:14:19

Низкий Вам поклон, Александр, за Вашу статью. Церковно-славянский язык - это драгоценная жемчужина, ради приобретения которой можно продать всё имущесто, которое имеешь; драгоценность, которую мы чуть было не потеряли за годы жития в атеизме. Церковно-славянский язык раскрывает нам духовную глубину и красоту народа; многогранность этого языка позволяет отразить и ощутить тончайшие оттенки смысла. Мы - современные люди, плохо знающие свою историю и прошлое своего народа, через соприкосновение с живым языком Богообщения восстанавливаем живую связь с Духом народа Божьего. Действительно, одна и та же молитва на русском языке и молитва на церковно-славянском языке вызывает разные внутренние ощущения. При звуке церковно-славянского языка, душа словно просыпается от тяжкого сна, как Царевна - спящая красавица - от поцелуя доброго молодца. :). Но просыпается другой: с неё ( с души) облетает скорлупа омертвения, тоньше и восприимчивее становится душа, живым ростком тянется к Небу, к Богу. Спаси Бог!

Добавить комментарий:

Код анонса статьи для вставки в блог или на сайт

показать анонс